Там, где поют соловьи. Книга первая. Где мое место?. Елена ЧумаковаЧитать онлайн книгу.
ты чего? Вот он наш венок, держи. Высохнет. Подумаешь, волной захлестнуло. Это я виноват, поспешил.
– Нет, это я виновата, слишком туго сплела. Был бы поразлапистей, удержался бы. Как бы то ни было, венок утонул, значит не судьба.
– Да брось ты! Глупая затея. Подумаешь, венок! Как я сказал, так и будет. Я свое слово держу.
Просторный бревенчатый дом лесоторговца Крутихина стоял на высоком берегу, над самой кручей. Каменный фундамент, резное крыльцо, широкий мезонин с балконом выделяли его из ряда соседних домов. Из окна мезонина открывался завораживающий вид на серебристые воды реки Белой, широкой лентой огибающей гору. А дальше простирались бескрайние заливные луга Забелья. Горизонт терялся в голубоватой дымке марева. Закаты здесь казались далёкими. А как в начале лета пели соловьи в роще на крутом склоне горы!
Хозяин дома, Фрол Тимофеевич, много лет тому назад, совсем юным пареньком пришел в Бирскую крепость с двумя старшими братьями откуда-то с севера, то ли из казанских земель, то ли с уральских заводов. Денежка у братьев водилась, никто не знает, откуда, но на лесопилку хватило. И занялись братья лесоторговлей. Дело у них заспорилось, тому способствовала река, по которой они доставляли свой товар в Уфу. Да и сам Бирск рос и строился. Уж очень удачное расположение было у поселка. Военная крепость на глазах превращалась в купеческий уездный городок. Благодаря полноводной реке, по которой доставлялись и увозились самые разные товары, процветали ремёсла, торговля, богатели купцы. Вскоре братьям стало тесно в маленьком Бирске. Старшие подались в Уфу, открыв там торговлю, а младший, Фрол, к тому времени женился, отстроился и прочно осел в полюбившемся месте. Жена его, Агафья Прохоровна, бирская мещанка, родила ему трех сыновей. Старшие Михаил и Николай характером и внешностью удались в мать, спокойные, сговорчивые, хлопот отцу не доставляли. А младший, Степан, рос упрямым, своевольным, характерным – в отца. Между отцом и сыном частенько вспыхивали ссоры. Как известно, больше всего в близких людях нас раздражают свойственные нам самим недостатки. Матери то и дело приходилось гасить конфликты, примирять мужа и сыночка. До поры ей это удавалось. Тот ребенок, с которым больше всего забот и тревог, и есть самый любимый, потому сердце Агафьи Прохоровны за младшенького более всего болело.
Проводив Стешу, Степан торопливо поднялся в обход улиц по едва приметной, одному ему ведомой тропинке, ведущей вверх по крутому склону, прямиком к отцовскому дому. Узкий месяц словно нырял в облаках, таких же темных, как само ночное небо. Семья Крутихиных собралась за столом вокруг самовара. Сам хозяин, Фрол Тимофеевич, был невысокого роста, но крепкий, с широкой грудью и сильными руками. Никто не осмеливался спорить с ним, натолкнувшись на пристальный взгляд из-под кустистых бровей. И жена не решалась напрямую перечить мужу, у нее были свои методы, чтобы сменить его гнев на милость. Кроме родителей за столом сидели старшие сыновья с невестками. Оба сына недавно женились, строились, а пока жили в родительском доме, благо места всем хватало. За столом не было лишь младшего сына, и отец хмурился, поглядывая на пустой стул. Вернувшись, Степан приготовился