Избранное. Стихи, песни, поэмы. Александр ГородницкийЧитать онлайн книгу.
далеко от снов моих и близко
Их облик неопознанный живёт.
То меркнет он, то светится опять.
Запомнятся мне, видимо, до смерти
Чугун решётки, шпаги рукоять
И цепи на гранитном постаменте.
И где б теперь я ни был, всё равно
В потустороннем сумеречном дыме
Я вижу заснежённое окно
И церковь, вознесённую над ними,
Где в синеве заоблачных высот
Сияет шпиль, хлопочут птичьи стаи
И ангел крест над городом несёт,
Не ведая, куда его поставить.
Кюхельбекер
Когда б я вздумал сеять хлеб
И поучать других при этом,
Я был бы, видимо, нелеп,
Как Кюхельбекер с пистолетом.
Ах, эти ночи над Невой
И к рифме сладкое влеченье,
Азарт атаки штыковой
И безысходность заточенья!
Превозмогая боль и страх,
Сырой овчиной руки грея,
В чужом тулупе, в кандалах,
Был так похож он на еврея,
Когда оброс и исхудал,
Что Пушкин в тёмном помещенье
Его при встрече не узнал
И отвернулся с отвращеньем.
Судьба сказала: «Выбирай!»
И поменял любовник пылкий
Прибалтики цветущий край
На тяготы сибирской ссылки,
Чтобы среди чужих степей,
Свой быт уподобляя плачу,
Былых оплакивать друзей
И Якубовича в придачу.
Когда, касаясь сложных тем,
Я обращаюсь к прошлым летам,
О нём я думаю, затем
Что стал он истинным поэтом.
Что, жизнь окончив на щите,
Душою по-немецки странен,
Он принял смерть – как россиянин:
В глуши, в неволе, в нищете.
Веневитинов
Рождённый посреди созвездий
С талантом редким и умом,
Был Веневитинов с письмом
В столице схвачен по приезде.
«Как ведал жизнь! Как жил он мало!»,
Когда, бестрепетно легка,
Его на гибель обрекала
Любимой женщины рука.
Недолго длилось заключенье –
Дней пять от силы или шесть,
Но, видимо, причина есть
Тому, что впрок не шло леченье,
Что умер он от странной боли,
Которой и названья нет…
Поэт не может жить в неволе,
А кто живёт, тот не поэт.
Ах, зачем вы убили Александра Второго
(песня)
Ах, зачем вы убили
Александра Второго?
Пали снежные крылья
на булыжник багровый.
В полном трауре свита
спешит к изголовью.
Кровь народа открыта
государевой кровью.
Ненавистники знати,
вы хотели того ли?
Не сумели понять вы
народа и Воли.
Он в подобной заботе
нуждался едва ли, –
Вас и на эшафоте
мужики проклинали.
Бросьте браунинг