Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли. Стивен КингЧитать онлайн книгу.
задумался, с чего начать. И думал долго.
– Было одно место… до того, как я здесь оказался. Такой большой дом, где много комнат, а рядом – дворик, откуда видны высоченные здания и вода. А в воде стояла статуя.
– Статуя в воде?
– Да. Такая женщина, в короне и с факелом… и еще, кажется, с книгой.
– Ты что – выдумываешь на ходу?
– Может быть, – безнадежно ответил мальчик. – Там еще были такие штуки, чтобы ездить на них по улицам. Большие и маленькие. Большие – синие с белым. А маленькие – желтые. Желтых было много. Я шел в школу. Вдоль улиц тянулись такие зацементированные дорожки. А еще там были большие окна, чтобы в них смотреть, и статуи в одежде. Статуи продавали одежду. Я понимаю, что это звучит по-дурацки, но те статуи продавали одежду.
Стрелок покачал головой, пристально всматриваясь в лицо мальчика – пытаясь распознать ложь. Но мальчик, похоже, не лгал.
– Я шел в школу, – упрямо повторил мальчишка. – У меня была… – он прикрыл глаза и пошевелил губами, как будто нащупывая слова, – сумка для книг… такая коричневая. И еще – завтрак. И на мне был… – он снова запнулся, мучительно подбирая слово, – галстук.
– Что?
– Я не знаю. – Мальчик безотчетно положил руку на горло. Этот жест всегда ассоциировался у стрелка с повешением. – Не знаю. Все это исчезло. – Он отвел взгляд.
– Можно я тебя усыплю? – спросил стрелок.
– Я не хочу спать.
– Я могу усыпить тебя, чтобы ты вспомнил. Во сне.
Джейк с сомнением спросил:
– А как вы меня усыпите?
– А вот так.
Стрелок вынул из патронташа один патрон и начал вертеть его в пальцах. Его движения были проворными, плавными – как льющееся масло. Патрон как будто перетекал от большого пальца к указательному, от указательного – к среднему, от среднего – к безымянному, от безымянного – к мизинцу. На мгновение исчез из виду, потом появился опять. На долю секунды завис неподвижно и двинулся обратно, переливаясь между пальцами стрелка. Мальчик смотрел. Его недоверчивое выражение сменилось искренним восторгом, потом – восхищением, а потом его взгляд стал пустым. Он отключился. Глаза закрылись. Патрон плясал в пальцах стрелка. Взад-вперед. Глаза Джейка опять распахнулись; он еще с полминуты понаблюдал за плавной пляской патрона и снова закрыл глаза. Стрелок продолжал крутить патрон, но Джейк больше не открывал глаз. Его дыхание замедлилось, стало спокойным и ровным. Неужели так надо? Неужели так и должно было быть? Да. Во всем этом была даже некая красота, хрупкая и холодная, как кружевные узоры по краям голубых ледяных глыб. Ему опять показалось, что он слышит, как мама поет ему песню, но не ту глупую детскую песенку про Испанию и дождь, а другую, такую же глупую и такую же милую, что доносилась из дальнего далека, когда он уже засыпал, легонько покачиваясь на краешке сна: Птичка овсянка, скорее лети, скорее лети и корзинку неси.
Стрелок снова почувствовал, как его накрывает волна плотной душевной мути. Патрон в его пальцах, с которым он управлялся с таким