Не стирайте поцелуи. Книга 1. Виктория МальцеваЧитать онлайн книгу.
Пятая дверь машины открывается без заминок, но, разбираясь с ремнями безопасности, я от души кляну тех, кто придумал перевозить колясочников таким идиотским способом – в багажнике. При столкновении мой чемодан с такой силой ударился о сиденье, что его пластиковый корпус треснул сразу в нескольких местах. Если бы в нашу машину врезались сбоку, чемодан просто-напросто убил бы Лео. Но отстегнуть ремни – это только пол дела. Нужно ещё опустить пандус, а я не имею понятия, как это осуществить.
– Попроси его, – как-то очень глухо подсказывает мне Лео. Его голос словно осип и крошится, как свежий крекер.
Я несусь к водительскому сиденью, одной рукой придерживая собственную грудь, словно это могло бы мне чем-нибудь помочь, и обнаруживаю, что Ашиин, запутанный в складках воздушной подушки, плачет и как будто молится. Что это за язык? Хинди? Панджаби?
Тут я понимаю, что моя подушка не раскрылась, а у Лео её и в помине, похоже, не было.
– Ашиин! Опусти пандус! – громко требую.
Он слышит меня не сразу, поэтому приходится прокричать эту просьбу ещё дважды, и только на третий раз, такой громкий, что перекрывающий и вопли других пострадавших, и сигналы машин, и крики «посторониться», преимущественно мужские, и сирены уже приближающихся спасателей, его лицо приобретает человеческое осознанное выражение.
– Пандус, говорю, опусти! Пожалуйста, – ещё раз напоминаю, но уже спокойнее.
– А, да, мэ-э-эм, – только и произносит он.
К счастью, электрика пандуса от удара не пострадала, и уже через несколько минут Лео стоит на дорожном покрытии. Моя нервная система понемногу начинает разжимать тиски, и мне становится свободнее и дышать, и мыслить. Боль в груди всё ещё пронзительна, но явно не смертельна.
Ашиин не умолкает ни на секунду – стресс выходит из него одним нескончаемым неукротимым словесным потоком. Мне кажется, даже он сам не понимает, что в этот момент несёт. У Лео рассечена кожа на голове, где-то под волосами – кровь стекает на лоб и бровь, но никаких других повреждений на нём не видно. Он бледный и губы почти белые: испугался, наверное, думаю.
Я пытаюсь понять, что произошло. Наше такси воткнулось бампером в багажник впереди стоящей машины, а она, в свою очередь, врезалась в ту, что перед ней. В центре катастрофы – дом на колёсах с прицепом, стоящий поперёк перекрёстка. Ни одна из машин не врезалась в него – ничего не помято и не разбито.
– Странно… – говорю вслух. – Что там произошло?
Боль в груди уже очень даже выносимая, поэтому просыпается любопытство. Я направляюсь к фургону, вокруг которого уже собралась толпа водителей и пассажиров – участников аварии или застрявших в образовавшейся пробке автомобилей. Множество голосов и мужских, и женских, на разный лад и на разных языках обращаются к Богу. Слышен плач, причём не одного человека, а многих, и те, кто отделяются от толпы зевак, делают это зажав рот рукой.
Встав на цыпочки за спинами стоящих, я стараюсь разглядеть, что произошло, но те, кто