Гнев Тиамат. Джеймс С. А. КориЧитать онлайн книгу.
спросила Тереза.
Полковник хмыкнул:
– Я их называю Римлянами.
Великая империя, возвысившаяся и павшая в древние времена, оставившая после себя дороги. Мысль была интересная. Тереза несколько секунд покрутила ее в голове, словно пробуя на вкус. Аналогия понравилась ей не точностью, а выразительностью. Тем и хороши аналогии.
Мысленно она нырнула в эту кроличью нору, осмотрелась, отметила, что в ней интересного, и решила спросить у Тимоти, как он считает. Он всегда удивлял ее неожиданным взглядом. За то она его и любила. И он ее боялся не больше, чем полковник Илич, только уважение Илича отдавало уважением к ее отцу и от этого… нет, не делалось меньше. Просто другим. А Тимоти принадлежал ей.
Тереза почувствовала, что молчание слишком затянулось. Илич, конечно, ждал ее слов, а о Тимоти говорить было нельзя. Она выбрала другое.
– Так это они все создали?
– Нет, не все. Врата, строительные платформы, ремонтные дроны. Артефакты, да… Но живые организмы существовали на планетах до них. Устойчивые репликаторы не так редки, как мы привыкли думать. Немного воды, немного углерода, постоянный приток энергии от звезды или термального источника… добавь несколько миллионов лет, и наверняка получишь какой-то результат.
– А иначе Римлянам не с чем было бы работать.
– Тысяча триста семьдесят три раза, насколько нам известно, это случилось, – сказал Илич. – Довольно много.
Колонизированные миры – в том числе и система Сол – были включены в сеть врат только потому, что на них существовала жизнь, пригодная для использования Римлянами. Несколько сотен систем в галактике, где их миллиарды. Илич принадлежал к поколению, когда все, что больше одного, представлялось чудом. Тереза, в отличие от старого полковника, росла не в единственном мире. Одиночество ее мира было другим, несравнимым. Закрыв глаза, девочка подставила лицо солнцу. Тепло ласкало кожу. Свет, пронизав веки, окрасил все алым цветом. Термоядерная реакция в крови. Она улыбнулась.
Тереза Анжелика Мария Бланкита Ли и Дуарте знала, что она не обычный ребенок, – как знала, что свет, отражаясь от наклонной поверхности, поляризуется. Довольно бесполезный научный факт. Она была единственной дочерью верховного консула Дуарте, а это само по себе означало странное детство. Она всю жизнь провела в пределах – или, очень редко и мимолетно, вблизи – здания государственного совета Лаконии. Сюда, едва она начала ползать, доставляли других детей, товарищей для игр и учебы. Обычно из выдающихся семей империи, но не всегда, потому что отец стремился знакомить ее с разными людьми. Он хотел, чтобы она, насколько то было для нее возможно, жила нормальной жизнью. И сближалась, насколько возможно, с нормальными четырнадцатилетними подростками. Получилось то, что получилось, но, не зная ничего другого, Тереза не могла судить, насколько успешным был результат.
Терезе казалось, что ее окружают скорее дружелюбные знакомые, чем настоящие друзья. Лучше всего обращались с ней Мьюриэль Купер и Шан Эллисон – во всяком случае, они относились к ней почти так же, как