Создатель балагана. Алексей ВертЧитать онлайн книгу.
события смешались в один большой ком.
Вот сияющий Гераклид получает из рук распорядителя огромный мешок с драхмами.
Вот толпа с приветственными криками провожает героев на вечерний поезд до Дельф.
Вот Гераклид на прощание читает людям свои дурацкие стихи, потрясает книгой, а затем, с криком: «Это мой вам подарок!» – бросает ее в толпу.
Таким образом, в себя Юлиус пришел только в комфортабельном купе, в котором кроме него и сжимающего мешок с деньгами Гераклида не было никого.
Сразу же, как только мозг начал работать, мошенник отобрал у своего «учителя» мешок; набросился на него с обвинительной речью по поводу потерянной книги; отмел все возражения, что на этой книге была картина Гераклида, которую тот и подарил «своим почитателям»; задумался о произошедшем; ворча и хмурясь, отсчитал примерно треть драхм и вручил скульптору; выругался; попытался вернуть деньги назад, но сам же себя остановил рассуждениями о том, что Гераклид их все же заработал; сунул мешок с монетами под подушку; потребовал у соседа даже не дышать и уж тем более не мешать спать до самого приезда; уснул.
Это был долгий и насыщенный событиями день. И Юлиус был очень рад, что он наконец-то закончился.
Глава четвертая.
Механизмы и магия
– …И улицы там полны цветущих деревьев. Тонкий аромат их волшебен, он проникает в легкие, а затем – и в сердца людей, кои прибыли к ступеням храма, дабы взглянуть сквозь тьму и мрак неизвестности на светлое будущее…
Юлиус приоткрыл глаза, зевнул и потер вагонное стекло. Перед въездом в полис поезд тащился немилосердно медленно. Немилосердно – потому что чем ближе к Дельфам они приближались, тем возвышеннее становился непрекращающийся поэтический бред Гераклида. Вместо того, чтобы спокойно сидеть на месте и смотреть в окно, тот вертелся, подпрыгивал, то и дело пихал Юлиуса локтем и, не смолкая, выдавал все свои познания о городе великих оракулов. Корпс сам себе толком не мог объяснить, почему он еще не задушил оратора подушкой, сохранял видимость спокойствия и даже поддерживал беседу.
– Я, конечно, не знаток медицины, и – уж тем более – не знаток ботаники, дружок Однако путь запаха из человеческих легких в сердце кажется мне невозможным, ну, разве что несчастный паломник был ранен в грудь, и между двумя органами появилась дыра.
– Ты ничего не понимаешь в поэзии!
Гераклид выпятил губу и замолчал. В прошлый раз его хватило на тридцать секунд. В позапрошлый – на полторы минуты. Так что долгого отдыха ушам Юлиуса не светило. Он начинал жалеть, что ночью тайком не сошел на какой-нибудь маленькой станции, где ему уж точно не пришлось бы выслушивать про…
– Оракулов, коих здесь в десять раз больше, чем в любом другом полисе, можно увидеть почти в каждом храме. Одни сидят, склонившись над курильницами, и видят картины грядущего в душистом дыме. Другие, распростершись