Первый среди равных. Через смерть. Павел ЧукЧитать онлайн книгу.
походный мешок и вывалил содержимое на стол. За эти дни я окреп и, по-моему, стал поправляться. Так что небольшая вылазка не помешает. Теперь найти бы что, для продажи или обмена.
– Сколько стоит обувь? – спросил, разбирая вещи.
– Добротная, скроенная по ноге, ещё разношенная, то может и целую лиру стоить, – задумчиво произнёс гвардеец.
Я чуть не поперхнулся. Золотая монета самого крупного номинала и это за зимние сапоги?! Зря всё-таки понадеялся, что из скудных своих вещей наберу что-то ценное.
– Но это энцы в таких ходят. Я только раз видел такую, с мехом обувь. А простая, чтоб не промокала, да тепло было ногам, как у нас, то полкентария – красная цена. Если поторговаться, то и за пару тариев можно купить.
Вот это уже ближе к цели. Кентарий – серебряная монета. Двенадцать таких монет равны лире. Тарий – медная монета, двенадцать таких монет равны кентарию. Не знаю почему, но здесь принята́ двенадцатеричная система исчислений. Вроде она более приспособлена для математических расчётов и удобна в использовании.
– Вы что-то ищите, господин лейтенант? – смотря, как я роюсь в скудных пожитках, спросил верный гвардеец.
– Нужны деньги, чтобы купить обувь. Но я не знаю, что тут можно продать из моих вещей, чтобы не вызвать подозрения. Как понимаю, канторийские лиры не в ходу, да и мало их у меня. Всего одна лира, да пара кентариев.
– Этого вполне хватит.
После этих слов я застыл, а ведь верно, если посчитать, то одна лира равна двенадцати кентариям и ста сорока четырём тариям. А нам всего надо: если, пусть по три тария одна пара, то выходит, тридцать пять пар – у меня и ещё у двоих обувь нормальная, будет стоить сто пять тариев!
– Хм. Хорошо считаешь.
– Так не зря умеющих считать и писать отбирали.
– Ладно. Завтра поутру выходим. Надо отдохнуть.
– Может ещё шкурок зайцев взять с собой? Пригодятся. Их немного, десятка два всего наберётся. Все выделаны, высушены. Конечно, грубая работа, но сойдёт. И можно сказать, если остановят, что пушнину продавать приехали. Охотники мы, с дальнего какого села.
– Хорошо придумал. Но ты всё равно глухонемой. Твой го́вор очень выделяется среди остальных.
– Как скажите. Тогда я подготовлю, что с собой нести.
– Подготовь.
Не успел Черсин выйти, как тут же вернулся:
– Господин лейтенант! Взяли подводу с тремя местными. Их привели сюда, а сани спрятали в лесу!
В сопровождении гвардейцев в избу вошли трое мужчин со связанными руками.
– Что ж вы так-то, господин офицер?! Прикажи́те развязать! Всё равно порву ж верёвки, не удержите.
Глава 7
– Хорошо, уговорил, – короткий рассказ пленных меня не впечатлил, но мысль они подали здравую. Эти трое: отец и два сына из рода Томлисов, оказались жителями небольшой станицы, что на юго-западе от Саринты. Их староста отправил продать пушнину, закупить соли и других недостающих товаров, запас которых из-за летней военной кампании не успели обновить. – Я пойду с вами, но твой