Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах. Ева МеркачёваЧитать онлайн книгу.
суда РФ Вячеславу Лебедеву (а он потом давал поручения провести анализ женских арестов) возымело действие – сажать женщин стали намного реже. К слову, помню, как он удивился, в первый раз услышав, что многодетная мать может оказаться в СИЗО по обвинению в «экономической статье», имея московскую прописку. А таких историй было тысяча и одна.
Разоблачение вип-камер было, без преувеличения, опасным. И тут благодарность тогдашнему директору ФСИН Геннадию Корниенко и его заместителю Валерию Максименко, которые поддержали меня в этой ситуации.
Я всегда руководствовалась «правилом трех дней». Если с момента обращения правозащитников прошло три дня и ничего не сделано, то я имею полное моральное право предавать это огласке. Разумеется, в экстренных случаях ждать три дня нельзя. Но вообще это как «Вам шашечки или ехать?» (нужно реальная помощь или шум в прессе?). Конечно, ехать. Приведу в пример одну историю. Однажды в СИЗО нашла генерала Минобороны. Он сидел в камере с уголовниками, мыл полы и драил унитаз, фактически прислуживал им. Когда мы зашли туда, криминалитет над генералом измывался, а он сам изображал улыбку: «Это хорошие люди, я благодарен им за все». Под предлогом сообщить ему информацию о его здоровье, мы его вывели в отельный кабинет. Там генерал зарыдал. Я впервые видела, как плачут генералы. Начальнику СИЗО мы поставили условие: или его немедленно переводят в безопасное место, или мы придаем историю огласке. Он перевел. И я рассказала об этой истории только спустя много времени и без упоминания ФИО. А еще этот случая с генералом пример того, зачем нужны ОНК. Посадить в пресс-хату его решили, конечно же, не сотрудники СИЗО. Их попросили это сделать оперативники и следователь всесильного ведомства, которое вело дело генерала. Отказать спецслужбе начальнику СИЗО сложно. Но когда правозащитники вмешиваются в дело, то он смело может сказать «ходокам в погонах» примерно так: «Я не могу вашего обвиняемого перевести в худшую камеру, поскольку он на контроле у ОНК». Подобных историй знаю множество. И именно из-за них долгое время члены ОНК были врагами нерадивых следователей, которые не скрупулезно собирают доказательства, а занимаются прессингом и выбивание признаний.
Два материала посвящены моему расследованию вымогательств в СИЗО № 3. Людям со слабыми нервами не стоит их читать. Я до сих пор волнуюсь за безопасность двух заключенных – студента и бывшего водолаза-спасателя, которые не побоялись рассказать мне тюремную правду и тем самым выступить против целой ОПГ. Водолаз выплатил вымогателям полмиллиона рублей, но издевательства не прекратились, и он вряд ли сможет забыть все то, через что ему пришлось пройти. Возбуждено уголовное дело, надеюсь, следствие доведет его до конца. Студента в конце 2020 года едва не изнасиловали, но денег от него так и не получили. Думаю, показания этого парня также лягут в основу нового уголовного дела против вымогателей.
В этой главе я рассказываю про первую в истории чеховской психбольницы проверку членами ОНК (недавно закон