Тиамат. Евгений КострицаЧитать онлайн книгу.
куда завела эта «практичность»? – кости демонстративно зазвенели цепями. – Хороших иллюзий нет. Даже из золота и драгоценных камней.
Я невольно зевнул и устало потер лоб. Нечто подобное не раз слышал от Нимы. Эти речи меня усыпляют. Ничего нового, там всегда «смотри в себя», «слушай сердце» и прочая муть.
– Ты смотришь, но не видишь! – назидательно покачал фалангой пальца скелет.
Поразительно, но кости двигались, будто скрепленные незримой субстанцией. Мышцы и жилы заменило что-то иное. Какая магия заменила мозги? Интересно, чем думает нежить? И чем думал я сам, когда стукнул веслом?
– Если такой умный, то почему не богатый? Что наш дохлый мудрец тут забыл? – с иронией спросил я, многозначительно обведя камеру взглядом. – Просветлению помешали эти жалкие стены? Заперли-таки здесь пустоту?
– Изначально свободное пространство лишь ложно ограничивается формой горшка. Пока его не разбили, иллюзия присутствует в окне восприятия, – оскорбился скелет.
– Так разбей, зачем мучиться! – ядовито подсказал я.
– Зачем? – искренне удивился он. – Безграничное уже совершенно и не нуждается в исправлении. Смотри в мир как на сон, как на проекцию самосияющей природы ума. Когда увидишь всё как его отражение, наваждение растает как дым.
– Так ты ум или то, что за ним? – постарался подловить его я.
– Я есть то, на что нельзя указать пальцем. Двойственность воспринимающего и воспринимаемого иллюзия, неподвластная твоему пониманию. Высший триумф разума – осознание своих границ.
– И что же за ними?
– Самосияющая природа ума. Она слишком близко для того чтобы ее рассмотреть. Обыватель попросту ничего не увидит. Для него это всего лишь концепция, а без прямого переживания только слова. Но когда практик, наконец, постигает, приятное и неприятное обретает одинаковый вкус… – мечтательно произнес монстр.
Я остановил его жестом, действительно почувствовав вкус. Но скорее лимона, а не «самосияющей природы ума». Нима травила такими пассажами до просветленного осознания тупости. Мой заскучавший оппонент долго ждал жертву и вряд ли заткнется. Пытка разума подчас болезненней мук.
Попросить другую камеру? И что мне ответят? Вы с жалобой на скелета-философа? Или на говорящую мышь?
Представив красноречивый взгляд надзирателя, я решил всё оставить как есть – в «неисправленном совершенстве», как мне и советовали. Впрочем, Нима сказала бы, что это не оправдает ни действия, ни бездействия, ибо «пустота не пуста». Это не дырка, а отсутствие самобытия объектов процесса.
Под самобытием она понимала независимость, необусловленность чем-либо еще. Инертный к миру объект не мог бы взаимодействовать с ним, восприниматься, вступать в реакции. А если он видимый, то уже не инертен.
Концепция выглядела глубоко, но пытка водой и раскаленные иглы наполнят возвышенную пустоту низким и крайне болезненным содержимым. Истина то, что реально сейчас, а что будет потом, можно уже не увидеть.