Сам я родом из СССР. Воспоминания о себе любимом. Владимир Сергеевич НеробеевЧитать онлайн книгу.
через весь плац в спортзал прошли все участники нашего хора. Был памятный день: присяга закончилась большим концертом, в котором я, новоиспечённый солдат в армейской форме выступал с хором, и делал всё, что раньше делал в концертном костюме.
Командир части полковник Хрустов был в не себя от радости, крепко жал руку своему замполиту за хорошо организованный праздник, хотя точно знал, что это дело рук Слуцкого. Слуцкого он не любил потому, что тот искусно пародировал Хрустова, особенно его голос. Современные пародисты Галкин и Винокур отдыхают. Только штабные и ротные офицеры, бывало, соберутся на плацу в курилке передохнуть от тяжкой службы, потравить анекдоты, Слуцкий, спрятавшись за кустами можжевельника ка-ак рыкнет голосом комполка, те – в рассыпную, а Слуцкий выходил из укрытия, поправляя ремень с портупеей, хохотал от души. Кстати сказать, в части был ещё один пародист, которого комполка не очень-то жаловал. Случилось это на спорт площадке в выходной день. Играли в волейбол. Играл рядом с солдатами и комполка, но в спортивной одежде не был так приметен. «Болельщиков» на скамейках сидело много. Тут мимо проходил кинолог ефрейтор Овсепян со своим любимцем овчаркой Джульбарсом. (Они друг с другом никогда не расставались). Тут один солдат крикнул кинологу (Овсепяна звали Эдиком):
–Эду! Покажи класс.
Кинолог не приметил комполка на площадке и по простоте душевной приказал собаке:
–Как ругается старшина девятой роты!
Собака подняла морду к верху и гнусавым голосом часто, часто залаяла: «Гав,гав,гав,гав,гав…»
–А как ругается начальник штаба! – скорее приказал, чем попросил ефрейтор Овсепян.
Собака стала в позу, чистым голосом два раза гавкнула: «Гав, гав».
–А как ругается командир полка, – не унимался Овсепян. Спортивная площадка замерла. Овчарка набрала полно грудь воздуха и гаркнула только один раз, но так зычно, каким-то утробным голосом. Болельщики буквально взорвались, стали падать со скамеек от смеху. Все почему-то забыли про командира полка, который стоял тут же на площадке на подаче. Он бросил мяч, снял со взмокшей головы спортивную шапочку, вытирая ею пот с лица, пошёл на встречу кинологу. Вмиг спортплощадка стихла, да так, что слышно было как пищали комары. Полковник подошёл к ефрейтору Овсепяну, пожал ему руку и тихо, тихо (но слышали все) сказал:
–Десять суток гауптвахты. «Будет время ещё что – ни будь разучить с собачкой», – сказал комполка и удалился за пределы части.
Извините, я с этими пародистами сбился с дороги.
После присяги и концерта стали прощаться. Юля Гаврилова подошла к замполиту и попросила:
–Вы тут не обижайте нашего Воробышка (меня так ласкательно называли в хоре) Он у нас такой хороший, – девушка поднялась на цыпочках, дотянулась до моих губ и поцеловала.
–Да никогда в жизни, – вырвалось у подполковника машинально и довольно естественно. В искренности слов командира я убедился тут же, как только уехали мои друзья. Через плац, чеканя шаг, шёл сержант