Соблазнитель. Збигнев НенацкийЧитать онлайн книгу.
несущими в себе какую-то тайну или печать преступления. Романтический герой, дружище, это не только Вертер, но также, а может быть, прежде всего, Манфред и Франкенштейн, праотец сегодняшних фильмов ужасов, Дракулы и Мабюзе. Но это не значит, что я как врач не задумывался, почему, например, почти все любовные истории в романтической литературе оказались несбывшимися, лишены либидо и, как правило, заканчивались сумасшествием или самоубийством. А ведь со времен Эскироля считается, что самоубийство является результатом психических нарушений, временных или длительных. Многие врачи склонны считать, что каждое самоубийство, кроме ритуального, такого как харакири, или совершенного из страха перед пытками, имеет своей причиной психические нарушения. Бертрам Браун, директор Института психического здоровья США, утверждает, что причиной по крайней мере восьмидесяти процентов самоубийств всегда является болезнь, которая носит название депрессии или меланхолии. Для депрессии, как и для шизофрении, часто характерно отсутствие сексуального влечения. Вы помните восклицание Вертера: «Она святая для меня! Всякая похоть молчит в ее присутствии». Вертер любил Лотту, но не хотел ее физически. Вокульский любил Изабеллу Ленцкую, но его нисколько не терзала тайна ее юбки, и тут уж дело не в традиции, поскольку Болеслав Прус мог без обиняков, хотя и без сегодняшней тривиальности описывать эротическую жизнь своих героев. И если он не вспоминает о таких деталях, стало быть, это обстоятельство имеет какое-то значение, над которым стоит задуматься.
– Вы хотите сказать, что любви без секса просто не бывает? – возмутился я.
– Ну, что вы, разве я посмел бы, – начал оправдываться Ганс Иорг. – Я хотел только сказать, что, возможно, слишком часто в литературе и в жизни словом «любовь» мы называем химеры, связанные с тем или другим человеком; химеры, являющиеся результатом болезненных состояний. Ведь я сказал вам во время нашего предыдущего разговора, что медицинские знания о человеке мешают углубленному пониманию литературы, на что вы не обратили внимания, возможно, восприняв мои слова как шутку. Сегодня я уже понимаю моего отца, когда он со снисходительной улыбкой откладывал в сторону какую-нибудь книгу. Представляю себе литературного критика, который кроме знакомства с литературой имел бы медицинское образование. Он хохотал бы, читая каждый второй современный роман.
– Один из самых интересных критиков в Польше, – прервал я его, – был врач Бой-Желенский[22].
– Вот именно. Не задумывались ли вы когда-нибудь над причиной многих его успехов и литературных открытий? Просто он другими глазами посмотрел на некоторые литературные произведения. Бой-Желенский прочитал их иначе именно потому, что был еще и врачом. «Снял хрестоматийный глянец», – говорили о нем. Впрочем, кажется, у него по этой причине было много врагов. Но с тех пор медицина добилась огромных успехов. Возможно, он в своем «снятии хрестоматийного глянца» сегодня пошел бы значительно дальше.
– Я знаю нескольких польских писателей, которые также получили медицинское образование, и оно им вовсе не мешает создавать традиционные произведения.
– Вы