Князь Владимир – создатель единой Руси. Сергей Эдуардович ЦветковЧитать онлайн книгу.
в Успенском храме. Утром весть о кончине Владимира мгновенно облетела город. Все, от мала до велика, поспешили в соборный храм прощаться с князем. С молитвами и плачем тело его погребли рядом с прахом его бабки Ольги и жены Анны.
«Память о нем чтут русские люди, вспоминая святое крещение» – такими словами заключает летописец свое повествование о Владимире. Неудивительно, что у первого же поколения древнерусских книжников, воспитанников Владимировых школ, возникло горячее желание канонизировать крестителя Русской земли.
Но добиться согласия на это греческой церковной иерархии оказалось нелегко. Сам тип нового святого смущал греков, придерживавшихся в вопросах канонизации строгих традиций. Преобладающее место в греческих святцах занимали мученики за веру и лица духовного звания – преподобные (аскеты-подвижники) и святители (епископы). Миряне в чине «праведных» встречались только в виде исключения, и в основном это были цари и царицы. Но какой бы естественной ни казалась русским книжникам параллель Владимир – Константин Великий, для греческой Церкви она была совершенно неприемлема. В канонизации василевсов находил выражение греческий православный идеал царского служения. Их святость проявлялась не столько в личных добродетелях, сколько в великих церковных и государственных свершениях. Греки почитали тех своих царей и цариц, чьи имена были связаны с созывом Вселенских Соборов, ниспровержением ересей и торжеством Православия. Это была канонизация светских хранителей веры, защитников Церкви.
Однако «архонт Росии», пускай и носивший титул цесаря, не мог равняться с василевсами ромеев, поскольку он не был главой Русской Церкви, которая через греческого митрополита формально подчинялась Константинопольскому патриарху и в конечном счете – ромейскому василевсу. Поэтому, на взгляд греческого священства, единственным основанием для прославления его в качестве святого могли быть особые личные подвиги, притом непременно аскетического характера, – а таковых за Владимиром не числилось.
Высокомерному скепсису греческого духовенства русские писатели противопоставили личное убеждение в святости Владимира. Крещение Руси было для них тем подвигом, в свете которого делались ненужными какие бы то ни было еще доказательства права князя на «венец с праведными».
Эта терпеливая вера в конце концов одолела все преграды, и Владимир был причтен к лику святых в чине равноапостольного3. Самое ранее упоминание о местном церковном почитании Владимира содержит редакция «Студийского устава» из собрания Курского краеведческого музея (конец XII – начало XIII вв.), где под 24 июля есть запись: «Чтется Житие князя Владимира».
Мощи Владимира, как и мощи княгини Ольги, были утрачены во время татарского погрома Киева 1240 г. Спустя четыре столетия при расчистке развалин Десятинной церкви были найдены мужские останки, объявленные киевским митрополитом Петром Могилой мощами святого Владимира. Впоследствии отдельные
См.: