Аннигиляция. Джефф ВандермеерЧитать онлайн книгу.
я разбила однокласснице нос – «просто так», она всего лишь поздоровалась со мной, они не знали, что ответить.
Так мы и жили: у них своя жизнь, у меня своя. Больше всего я любила играть в биолога, хотя и не знала точно, чем они занимаются, а из игры часто вырастает реальная копия того, чему ты подражаешь. Я вела дневники наблюдений за бассейном, могла отличать лягушек друг от друга (конечно же, Прыгунок совсем не похож на Квакунью) и знала, в каком месяце в траве закопошится их молодняк. Я знала, какие цапли живут у нас круглый год, а какие улетают на зиму. Различать жуков и стрекоз было сложнее, как и рассчитать их жизненные циклы, но я все равно упорно старалась в этом разобраться. Кстати, книг по экологии и биологии я в руки не брала: хотела до всего дойти самостоятельно.
Братьев и сестер у меня не было, и я настолько привыкла к одиночеству, что могла наблюдать за своим миниатюрным раем хоть целую вечность. Я даже смастерила камеру для подводной съемки, прицепив к фотоаппарату водонепроницаемый фонарик и протянув длинный провод к кнопке спуска: оставалось только опустить это приспособление в мутную воду и попробовать сделать снимки. Не знаю, сработало бы или нет, так как внезапно у меня кончилось время. Родители вконец разорились, на аренду дома денег не хватало. Мы переехали в крошечную квартиру, половину которой занимали картины матери, на мой взгляд, больше похожие на обои. Утрата бассейна стала моей самой серьезной детской травмой. Увидят ли новые хозяева его красоту и оставят таким, как есть, или беспощадно уничтожат все и вернут ему первоначальный облик?
До сих пор не знаю. Я так и не решилась приехать туда, хоть это место и было ценнее всякого сокровища. Мне оставалось лишь смотреть в будущее и искать применение знаниям, полученным в ходе наблюдения за живым миром бассейна. Хорошо это или плохо, но я старалась никогда не оглядываться. Если проект переставали финансировать или изучаемую территорию выкупала под застройку какая-нибудь крупная организация, я все бросала и уходила. Есть потери, пережить которые во второй раз нельзя. Есть привязанности такие глубокие, что когда они рвутся, ты это слышишь.
Спускаясь в башню, я снова, впервые за долгое время, почувствовала жажду открытий, как в детстве. Но меня не покидало предчувствие, что все вот-вот оборвется.
Там, где покоится зловонный плод, что грешник преподнес на длани своей, произведу я семена мертвецов и разделю его с червями, что…
Ступеням – белым, похожим на зубы фантастического зверя, – не было конца. Мы шли и шли по ним, поскольку больше было некуда. Порой мне хотелось видеть только то, что видела топограф. Теперь я понимала, от чего нас пыталась оградить психолог. Кстати, интересно, как она сама выдержала это зрелище: ее-то защищать было некому…
Поначалу я видела «всего лишь» слова, но и этого хватало сполна. Они тянулись вдоль внутренней стены примерно на одной и той же высоте. На первых порах я записывала их, но текст оказался невероятно длинным, смысл