Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834. Виктор ТакиЧитать онлайн книгу.
вистиерника (казначея) на протяжении года после смещения Ипсиланти в августе 1807 года, продолжая отсылать бывшему господарю, сосланному в Киев, часть валашских доходов. Однако перебои с поставками продовольствия и фуража для войск, а также открывшиеся налоговые злоупотребления подопечных Варлаама привели к потере последним своей должности в конце 1808 года.
Константин Филипеску умело воспользовался антикоррупционной риторикой российских оккупационных властей для того, чтобы добиться отставки своего политического противника и занять его должность. Несмотря на то что слухи о связях Филипеску с французами и Османами появились еще в 1807 году, этот боярин пользовался поддержкой командующего российским корпусом в Валахии Милорадовича и, в конце концов, самого сенатора Кушникова. Милорадович имел славу спасителя Бухареста от османского рейда в мае 1807 года и сильные связи при российском дворе, будучи фаворитом вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Филипеску использовал любовную связь своей дочери Анкуцы с Милорадовичем для того, чтобы нейтрализовать интриги партии Варлаама, а также тревожные донесения агента Кушникова в Бухаресте Савицкого[179]. Смерть фельдмаршала Прозоровского в августе 1809 года позволила Филипеску сохранить свое положение. На его сторону стал и сам Кушников[180]. Когда Варлаам и его сторонники подали сенатору донос на Филипеску, сенатор нашел их обращение «[исполненным] нелепых суждений», посчитал желательным «опровергнуть направленность мыслей, обнаруживающих на каждом шагу невежество, предубеждение и дерзость» и не дал им хода[181]. В конце концов связи Филипеску с Османами были подтверждены российским тайным агентом Манук-беем, что позволило Багратиону добиться от Александра I санкции на ссылку Филипеску в Россию[182].
Дело Филипеску сильно расстроило временную российскую администрацию в княжествах и подмочило репутацию Кушникова. Начали ходить слухи о том, что сенатор сам вовлечен в продажу государственных должностей[183]. Хотя подтвердить подобные обвинения не представляется возможным, настойчивость, с которой Кушников защищал Филипеску, может свидетельствовать о его личной заинтересованности в оставлении этого боярина на своем посту. Неудивительно, что в этой ситуации сенатор вступил в конфликт с главнокомандующим и в декабре 1809 года подал в отставку[184]. Милорадович был смещен с поста корпусного командира и назначен военным губернатором Киева, однако его связи при дворе привели к практически одновременной замене Багратиона Н. Ф. Каменским на посту командующего российской армией на Дунае[185].
Преемник Кушникова сенатор В. И. Красно-Милошевич сообщал Александру I об угнетенном состоянии местных жителей, обремененных поставками и подводной повинностью в пользу армии. Не обладая реформаторскими замашками Багратиона, сенатор полагал,
Савицкий с опасением указывал на валашское «предательство» Петра I во время несчастного Прутского похода, которое оставило российскую армию без продовольствия и фуража. Савицкий боялся, что Филипеску воспользуется своим фактическим контролем над Валашским диваном для достижения своих целей: Савицкий – Кушникову. 15 января 1809 г. // ANRM. Ф. 1. Оп. 40. Д. 590. Л. 63–64 об. В свою очередь Милорадович уверял Кушникова, что отставка Варлаама продемонстрировала «пример строгости и справедливости взыскания, который, к крайнему сожалению, необходимо нужен в здешнем краю». Милорадович сообщал, что «отдаление Варлаама здесь ощутительно» и что «все интригующие бояре спокойны»: Милорадович – Кушникову. 30 января 1809 г. // Там же. Л. 79–79 об.
См. петицию бояр Кушникову, датированную 19 декабря 1808 г., и ответ Кушникова Валашскому дивану от 28 января 1809 г.: ANRM. Ф. 1. Оп. 40. Д. 590. Л. 5–10, 14 соответственно.
См. также донесение российского агента Фонтона о Филипеску в:
Дело Филипеску создало нездоровую атмосферу в русской ставке, что было хорошо передано А. Ф. Ланжероном в своих мемуарах. Временно исполнявший обязанности главнокомандующего после заболевания Н. Ф. Каменского в марте 1811 г. Ланжерон писал: «Окруженный изменниками, принужден я был весьма остерегаться, и собственноручно, или рукою верного мне адъютанта, писал все мои повеления генералам и все мои донесения генералу Багратиону. Я их никогда не велел в моем журнале заносить, месячных рапортов не отправлял опасаясь, чтобы писарь моей канцелярии не был подкуплен». Цит. по: