Посмотри в лицо смерти. Вадим РоссикЧитать онлайн книгу.
В ночной тьме он прокрался в село. Ноги горели, словно поджаривались на мангале, подгибались от усталости и голода. А тут конюшня. Слышно было, как за стеной фыркает конь. Наверное, шайтан шепнул ему на ухо, что это его шанс. Дальше можно не ковылять, морщась от боли. Он поскачет, словно хан. С лошадьми-то Сайфулла, можно сказать, вырос. У родителей была пара добрых коников. Забрался в конюшню, накинул уздечку, хотел вывести Шевролета по-тихому, ан нет – почуял проклятый чужую руку, заржал, встал на дыбы, начал биться. На шум примчался хозяин коня Перегнат Сиводедов, поднял крик. Сбежался народ и ну дубасить Сайфуллу. Обычное дело. Спокон веку на Руси конокрадов били смертным боем. Сначала-то врезали пару раз, как бы нехотя, но постепенно мужики разогрелись, разъярились да ещё Перегнат орал, будто безумный судья: «Убейте татарина!» Тогда принялись бить всерьёз. Особенно старался Серёга Градобык. Это он рёбра сломал. Сайфулла, конечно, тоже не хлюпик, но куда ему, полумёртвому от усталости, было выстоять против Градобыка с сотоварищи. Он уже прощался с жизнью, но его спас Петька-поп, как все тут за глаза называют священника. Петка-поп с трудом остановил побоище, довёл Сайфуллу до своего дома, уложил на лавку. Сайфулла прошептал разбитыми губами, что ему нужна шкура. Какая угодно – лошадиная, коровья, собачья. Лишь бы свежая. На его счастье, кто-то из соседей недавно резал скот. Сайфулла завернулся в коровью шкуру, остро воняющую кровью, страхом, смертью и затих на сутки. Никто не верил, что конокрад выживет, но через два дня он встал. Через неделю был почти здоров.
Сайфулла хотел покинуть негостеприимный Тюрлюк как можно быстрее, однако Петька-поп уговорил односельчан нанять бомжа пасти коров. Прежний-то ковбой сгорел от водки. Сельчане рискнули и Сайфулла начал карьеру пастуха. Жить он стал на отшибе в сарайчике за кладбищем, который он переоборудовал в жилое помещение – законопатил щели, перестелил полы, починил крышу, установил железную печку. Стал работать на общество. Постепенно привык, обжился. К водке не притрагивался. Как-то осенним вечером стало так одиноко, что написал домой. Честно сказать, хотел узнать, можно ли вернуться. Альфия не ответила. А полгода назад к нему приехала Занзигулька. Оказывается, дурочка поругалась с матерью. Шестнадцать лет – трудный возраст. Приехала да так и осталась. Иногда помогает отцу, а чаще без дела болтается. Да и что ей здесь делать? В общем, обжился в Тюрлюке Сайфулла, привык, а про Перегната не забыл. Его крик «Убейте татарина!» так с тех пор в ушах и стоит. Петька-поп учил Сайфуллу, что нужно за зло платить добром. Нет уж. Если платить добром за зло, то чем тогда платить за добро? Добром нужно платить за добро. Дело прошлое, но Аллах даст, Сайфулла ещё отомстит. И мало не покажется. Первое большое горе уже настигло Перегната. Первое, но не последнее. Сайфулла об этом позаботится.
***
Преодолев длинную улицу, автобус вполз на площадь перед церковью и остановился возле хлипкой будки, как видно изображавшей остановочный павильон. В глубине будки крупными коричневыми мазками было криво намалёвано: «Все бабы – козлы и пидорасы!».