Современная комедия. Джон ГолсуорсиЧитать онлайн книгу.
раздался голос:
– Ну, Флер, ехать мне на Восток?
Уилфрид! Воротник поднят до ушей, папироска во рту, руки в карманах, пожирает ее глазами.
– Вы глупый мальчик, Уилфрид!
– Думайте что хотите. Ехать мне на Восток?
– Нет. В воскресенье утром, в одиннадцать часов, в галерее Тейт. Мы поговорим.
– Convenu![5]
И ушел.
Оставшись внезапно одна, Флер вдруг словно впервые посмотрела в лицо действительности. Неужели ей не справиться с Уилфридом? Подъехал автомобиль. Майкл кивнул ей, Флер села в машину.
Проезжая мимо заманчиво освещенного оазиса, где молодые дамы демонстрировали любопытным лондонцам последнее слово парижских дезабилье, Флер почувствовала, что Майкл наклонился к ней. Если она намерена сохранить Уилфрида, надо быть поласковей с Майклом. Но только…
– Не надо целовать меня посреди Пиккадилли, Майкл.
– Прости, маленькая. Конечно, это преждевременно: я собирался тебя поцеловать только у Партенеума!
Флер вспомнила, как он спал на диване в испанской гостинице в первые две недели их медового месяца; как он всегда настаивал, чтобы она не тратила на него ни пенни, а сам дарил ей все, что хотел, хотя у нее было три тысячи годового дохода, а у него только тысяча двести фунтов; как он беспокоился, когда у нее бывал насморк, и как он всегда приходил вовремя к чаю. Да, Майкл – прелесть. Но разобьется ли ее сердце, если он завтра уедет на Восток или на Запад?
Прижимаясь к нему, она сама удивлялась своему цинизму.
В передней она нашла телефонограмму: «Пожалуйста, передайте миссис Монт, что я заполучила мистера Гардина Миннера. Леди Элисон».
Как приятно! Подлинная древность! Флер зажгла свет и на минуту остановилась, любуясь своей комнатой. Действительно мило! Негромкое сопение послышалось из угла. Тинг-а-Линг, рыжий на черной подушке, лежал, словно китайский лев в миниатюре, чистый, далекий от всего, только что вернувшийся с вечерней прогулки вдоль ограды сквера.
– Я тебя вижу, – сказала Флер.
Тинг-а-Линг не пошевельнулся. Его круглые черные глаза следили, как раздевалась хозяйка. Когда она вернулась из ванной, он лежал, свернувшись клубком. «Странно, – подумала Флер, – откуда он знает, что Майкл не придет?» И, скользнув в теплую постель, она тоже свернулась клубком и заснула.
Но среди ночи она почему-то проснулась. Зов – долгий, странный, протяжный – откуда-то с реки, из трущоб позади сквера, и воспоминание – острое, болезненное: медовый месяц, Гранада – крыши внизу, – чернь, слоновая кость, золото, оклик сторожа под окном, строки в письме Джона:
Голос, в ночи звенящий, в сонном и старом испанском
Городе, потемневшем в свете бледнеющих звезд.
Что говорит голос – долгий, звонко-тоскливый?
Просто ли сторож кличет, верный покой суля?
Просто ли путника песня к лунным лучам летит?
Нет! Влюбленное сердце плачет, лишенное счастья,
Просто зовет: «Когда?»
Голос – а может быть, ей приснилось? Джон, Уилфрид, Майкл! Стоит ли иметь сердце!
Решено! (