Секретная должность агента Рейли. Александр БыковЧитать онлайн книгу.
второй этаж.
Николай Михайлович увидел гостя с балкона, где пил чай и помахал рукой. Младший брат поднялся в квартиру, поздоровался с адьютантом – генералом Брюмером и прошел на балкон к брату.
– Садись, будешь пить чай, мне привезли недавно пару фунтов из Питера, первоклассный чай, из британской Индии.
– Не откажусь, – благодарно ответил Георгий Михайлович.
– Хочу спросить, как тебе живется в Вологде, по слухам квартирка у тебя будет получше моего скромного жилища.
– Ну это как посмотреть. Конечно, мне повезло с хозяином, купцом Поповым, но во всем остальном я бы сказал, совсем нет, – ответил младший Михайлович.
– Что же еще?
– Жена его купчиха Попова – дама ужасно беспокойная, она все время шумит и кричит на своего сынишку, которому лет семь не больше. Домой она возвращается поздно ночью и так гремит, что будит меня. А сегодня ночью часа в четыре кто-то из ее знакомых стал звонить в телефон и меня разбудил, телефон как раз за моей стенкой. Я очень рассердился.
– Брат, ты просто не в духе, – улыбнулся Николай Михайлович, – расстраиваться из-за телефона – право слово, не надо.
– Если бы! Она весь день звонит по телефону и кричит так, что слышно по всему дому. Она вообще все время суетится, уходит, возвращается, а через пять минут опять исчезает.
– Это же ее дом, – невозмутимо ответил Николай Михайлович, – как хочет, так и живет.
– Да я понимаю, но возмущение переполняет меня. Вчера вечером, возвращаясь от Мити[15], я ее встретил расфуфыренной, и она так душится, что вся улица пахнет, когда проходит мимо. Пирамидальная дура, одно слово.
– Мастер ты прозвища придумывать, – засмеялся Николай Михайлович, – хорошо, что нас никто не слышит, а то подумали бы черт те что!
– Кто бы подумал?
– Люди!
– Какие еще люди? Я теперь жителей России называю зулусами, потому что они совсем одичали и действуют, как дикари. Народ совершенно обалдел и сам не знает, что ему делать.
– Да, народные массы опустились настолько, что для того, чтобы прийти в себя, им потребуются месяцы и годы, – согласился Николай Михайлович.
– У русских теперь нет ничего в мозгах кроме водки, которую они впитывали поколениями и таким образом атрофировались. Если когда-нибудь американцы придут сюда, я не удивлюсь, если они будут продавать жителей, как прежде продавали негров, – с досадой бросил Георгий Михайлович.
– Прекрати хулить, – осадил его старший брат, – Россия большая, люди в ней живут разные и далеко не все зулусы и пьяницы. Скоро поднимется знамя народной войны за освобождение от большевизма, и ты увидишь, сколько верных сынов еще осталось у России-матушки.
– Не верю я ни во что это, единственно что хочу – уехать поскорее заграницу и обнять своих милых девочек.
– Без свержения большевиков это вряд ли удастся, – скептически заметил Николай Михайлович, – так что вариантов у нас немного. Надо поддерживать любого, кто против Ленина и компании.
– Ты прав, я погорячился, люди разные. Я,
Великого Князя Дмитрия Константиновича.