Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828. Олег КудринЧитать онлайн книгу.
де Ланжерон – иное дело. К тому ж все помнили, что в бытность свою генерал-губернатором он сиживал в дамских гримерных Театра дольше и чаще, чем в кабинете своей канцелярии, расположенной через дорогу от оного. Так что сии слова можно было считать и запоздалой самоиронией 63-летнего бонвивана в отставке.
Горлис в ответ лишь смешливо пожал руку генералу, показывая, что оценил все грани его тонкого высказывания. Да, он не стал с ним спорить, хотя и не был согласен с услышанной параболой. О, нет, не была в его жизни Росина коллежем, как и не стала Фина академией. Изобретая эти остроумные формулы, Ланжерон опирался на свой опыт. Но у Натана был совершенно иной. Исчезновение Росины, ее внезапный отъезд после так и не состоявшегося объяснения больно саднили душу. Да и сближение с Финой, семь лет спустя, не состоялось бы, когда б не ее нервическая ссора с поэтом.
Грешная утренняя любовь в начале наступившего воскресного дня, слившая воедино Натана и Фину, была сладкой, тягучей, душистой, словно мед, собранный на кистях робинии, которую в здешних краях варварски называли «белой акацией». Когда ж всё закончилось, они еще долго лежали недвижно и крепко обнявшись, словно боясь самой возможности в одиночку выйти навстречу миру, что за стеной их дома… Потом Фина вскочила. Напевая арию из любимой «Золушки» и почти не красясь, уехала в храм – за отпущением грехов по седьмой заповеди…
Натан же… Вы уж извините, но в воскресенье с утра он в костел не пошел, решив, что с него, как с правоверного христианского еврея, будет достаточно и субботней вечерней службы. Так что еще повалялся в постели, бездумно, ибо ни на чем более минуты мысли его не останавливались. Потом встал и оделся, попроще – без фрака, остерегаясь дружеских подначиваний Степана.
Однако на выходе из дома к Горлису заявился гость, правду сказать, неожиданный. Это был Люсьен де Шардоне, занимавший лучшую квартиру в его доме. Но зачем он мог прийти? Имея доходы прочные и стабильные, куафёр платил исправно, нередко – наперед. Неужели и он начнет говорить о снижении платы, как другие? Но нет, разговор получился даже более тревожным.
– Господин Горли! Рад вас видеть. И хочу обратиться с просьбой.
– Да, дорогой господин де Шардоне! Слушаю вас.
– Я слыхал, что у вас есть богатый опыт… способствования работе одесской полиции. Можете ли вы и мне помочь в одной истории?
– Ну… Видите ли… Да, бывает, что полиция обращается ко мне за помощью и я иду ей навстречу… в целях безопасности одесситов. Но такие, частные обращения – видимо, не ко мне.
На самом деле у Горлиса с Кочубеем бывали дела и по приватным делам. Однако говорить об этом посторонним не стоило.
– Я понимаю. Но мой запрос совершенно невинный. Притом не бесплатный. Вы, пожалуй, знаете историю о цыганке, пророчествовавшей мне беды?
– Да. Так совпало, что и я тогда был среди посетителей вашей «академии».
– Просьба проста. Не могли бы вы помочь мне найти ее?
Горлис задумался. Жизнь цыган