Тайны утерянных камней. Мелисса ПейнЧитать онлайн книгу.
не думаю, что…
В этот момент где-то у них над головой что-то сильно грохнуло, отчего задрожали светильники на стенах, и прежде чем Стар успела вымолвить еще хоть слово, Люси уже вовсю торопилась вверх по лестнице.
Глава 10. Джесс
Их голоса слышны были на лестнице и докатывались даже до ее спальни – единственного в этом доме надежного укрытия для Джесс. Она плотно закрыла за собой дверь, чтобы от них отгородиться, и опустилась на край кровати, сложив руки поперек живота и крепко зажмурив глаза.
Однако комната вдруг показалась ей чересчур тесной и жаркой, и запястье начало пульсировать от почти беспрерывного зуда. Она провела пальцем по шрамам, и внезапное чувство стыда обожгло ее лицо.
Это была самая черная пора в ее жизни – спустя год после гибели Шанса, – когда она так и не смогла найти ответы на вопросы, что неотступно ее преследовали, и избавиться от кошмаров, будивших ее буквально каждую ночь. Почему Шанс ушел из дома? Что он делал на улице в кромешной ночи, в снег и слякоть, на мокрой и скользкой улице, одетый лишь в свой любимый красно-желто-синий домашний костюмчик с трансформерами? Слишком много вопросов осталось без ответа, но был и еще один: почему там не было Джесс в тот момент, когда ее сын больше всего в ней нуждался? И вот его не стало – и его безвозвратный уход и ее неспособность защитить сына оказались для Джесс слишком тяжелым переживанием.
Когда она заметила на разделочной доске нож, то сразу нашла для себя спасительный выход. И вот она, крича и плача, стала перерезать себе запястье, и жаркая кровь зазмеилась по ее пальцам, пока вокруг не опустился мрак.
Проснулась она в больнице с белым бинтом на запястье. А рядом с койкой сидела ее мать на желтом пластмассовом стуле, который ходил ходуном и поскрипывал всякий раз, как женщина подавалась чуть вперед. Прошло уже много лет с тех пор, как Джесс последний раз видела Джоанну: во-первых, потому, что мать не хотела иметь ничего общего с Джесс и ее ошибкой, а во-вторых, потому, что сама Джесс не желала иметь ничего общего с женщиной, которая отказалась от нее и от ее ребенка.
– Зачем ты это сделала, Джесс?
Мать, прежде чем начать говорить, прокашлялась, и от ее хриплого и безразличного голоса во рту у Джесс появился кисловатый привкус сигаретного дыма.
– Уходи. – Джесс отвернулась лицом к стене, натянув повыше одеяло как прикрытие.
– Я пыталась быть частью вашей жизни, Джесс, но вы меня не принимали. Возможно, если бы ты впустила меня в жизнь Шанса, то ничего бы этого и не случилось.
Все нутро у Джесс зажгло от небывалой ярости, скрюченные пальцы словно превратились в острые когти. Она резко извернулась в койке и первый раз в упор посмотрела на мать. Волосы у той были уже больше седыми, чем каштановыми, изможденные глаза тонули в темных кругах, тонкие губы тянулись прямой линией. Джесс всем телом задрожала от нагноившегося в ней за все эти годы исступленного гнева. Она швырнула одеяло на пол, встала на ноги, не обращая внимания на то, что хлопковая больничная сорочка едва прикрывает ей бедра, подняла руку и указала