Земля матерей. Лорен БьюкесЧитать онлайн книгу.
смертоносным магическим веществом!
И тотчас же удивленно:
– Мам!
По окну гостиной скользит луч прожектора, замирающий на светоотражающих полосах на наклейке.
– Оставайся здесь, – говорит Коул, убирая тарелки.
– Почему? – спрашивает Майлс, вечный спорщик.
– Потому!
Девон пытался заверить их в том, что во всех худших сценариях ключевым ингредиентом является тестостерон. Как будто женщины неспособны самостоятельно наломать дров. «Какой же ты сексист, Дев», – мысленно бросает Коул, выбегая на улицу.
«Человеку не дают покоя даже тогда, когда он умер», – сама же отвечает за него она.
К дому подъезжает фургон ФАЧС, двигатель работает, фары сдвоенным гало нацелены на входную дверь, поэтому Коул приходится прикрыть глаза рукой, когда она выходит на крыльцо. Из фургона выбираются две женщины, неуклюжие в громоздких защитных комбинезонах. «Чумонавты», – думает Коул. Их лиц не видно в ослепительном сиянии фар, лишь блики на стеклах касок.
Та из женщин, что покрупнее, властно кричит:
– Оставайтесь на месте!
– Все в порядке, – окликает ее вторая. – Она без оружия.
– Я без оружия! – В подтверждение своих слов Коул поднимает руки вверх.
– Лишняя осторожность не помешает, мэм, – оправдывается Высокая-и-толстая, своей тушей заслоняя свет. В этом ремесле нужно обладать незаурядной физической силой, чтобы таскать трупы. – Где тело? Вы близкая родственница?
– Это мой муж. Он в доме. – Последействие горя буквально валит Коул на землю, потому что помощь прибыла, они здесь, и это словно лицензия, позволяющая рассыпаться на части и доверить кому-то другому заниматься всем этим. Но Майлс. Нельзя забывать про Майлса.
– Все в порядке, – докладывает по рации та, что ниже ростом. – Один взрослый.
– У вашего мужа были какие-либо осложнения, о которых нам нужно знать?
– Какие, например? – едва не смеется вслух Коул.
– Холера, вирусный гепатит, корь. Сильное кровотечение или разложение. Вес свыше трехсот фунтов – все, что угодно, что может затруднить переноску тела?
– Нет.
– Как давно он умер?
– Почти двое суток назад. Вы записали время. – Трудно сдержать в голосе горечь. Наконец Коул может различить сквозь стекло лица женщин: невысокая белая дама с тонкими изогнутыми дугой губами, тогда как крупная – латиноамериканка, а может быть, полинезийка, волосы прижаты к голове пластиком каски, словно шапочкой для душа, на веках голубые блестки. Почему-то именно эта мелочь срывает Коул с якоря.
– Стандарт, – равнодушно произносит Коротышка. – Меньше сорока восьми часов.
– У вас в вашем фургоне нет хотя бы капельки простого человеческого сострадания?
– Закончилось три недели назад, – парирует Коротышка.
– Мы сочувствуем вашей утрате, мэм, – говорит Голубые блестки. – И нам самим пришлось пройти через все это. Вы должны понять, мы сейчас