Крупным планом. Дуглас КеннедиЧитать онлайн книгу.
сторона здания, прекрасный вид на Бруклинский мост, собственная ванная комната, и непосредственно рядом с угловым офисом Джека Майла). И уж точно не возражаю я против примерно 315 000 долларов в год (в зависимости от участия в прибылях и премий), которые делают меня законным жильцом рая богатых налогоплательщиков. У моей работы есть и потрясающие льготы: бесплатное медицинское обслуживание; бесплатное членство в Спортивном клубе Нью-Йорка; возможность бесплатно пользоваться квартирой фирмы в Бэттери Парк-Сити; беспроцентные автокредиты; бесплатное пользование лимузином компании в радиусе пятидесяти миль от офиса в ночное время (Нью-Кройдон как раз сюда попадает); обеды за счет компании в ресторане «Четыре времени года» и так далее и тому подобное.
Если честно, у меня нет никакого резона быть недовольным своей компанией. Если забыть о работе. По этому поводу я постоянно раздражаюсь. Потому что она вгоняет меня в тоску. Надоедает до невозможности.
Разумеется, когда я начинал работать в фирме в сентябре 1983 года, я знал, что это благодатное место. Ведь случилось это в восьмидесятые, годы большого бума, когда каждый паренек с мозгами, окончивший юридическую школу, жаждал попасть на Уолл-стрит, в фирму типа «Лоуренс, Камерон и Томас», потому что корпоративную Америку одолели мусорные облигации и страсть к слияниям. Так что Уолл-стрит была самое то. Я подумывал, не присоединиться ли мне к какой-нибудь политически правильной фирме и провести первые пару лет в качестве юриста, защищающего нелегальных иммигрантов из Сальвадора. Но отец убедил меня, что стоит предпочесть крупную нью-йоркскую компанию.
«Даже если ты потом решишь стать Махатмой Ганди, – сказал он, – лет пять в приличной компании обеспечат тебе хорошую репутацию. Это будет означать, что ты не просто радетель за человеческие права, который не имеет представления о настоящем положении дел».
И я снова мысленно подготовил основной план. Я проработаю максимум пять лет в большой фирме, жить буду экономно, усердно копить деньги, а затем, когда мне еще будет чуть больше тридцати, переключусь на более живую отрасль юриспруденции. Я представлял себя борцом за земельные права индейцев или страстным защитником жертв наркотиков, родившихся с восьмью пальцами на одной руке. И разумеется, имея все эти деньги, накопленные во время каторги на Уолл-стрит, я смогу уделять значительную часть своего времени фотографии. Черт, в Америке навалом писателей-адвокатов. Почему бы мне не стать знаменитым адвокатом-фотографом?
Итак, я обратился в несколько крупных фирм на Уолл-стрит. Уверен, что тот факт, что президент компании, Лоуренс, оказался выпускником Йельского университета и знакомым моего отца, очень помог мне получить это место.
Как и все помощники-новички, я провел первый год, перемещаясь из отдела в отдел, что давало компаньонам возможность оценить новый талант и решить, в какой сфере его лучше использовать. В этой компании не было отдела, который бы занимался уголовными