Проклятие рода Лёвеншёльдов. Сельма ЛагерлёфЧитать онлайн книгу.
лишилась дара речи, и, чтобы дать ей время прийти в себя, завел разговор о несметных богатствах патрона Шагерстрёма, его достойнейшем образе жизни, о заслуживающем подражания отношении к подчиненным.
Он ничего не придумывал, даже не льстил – все, что говорил прост, можно было услышать от множества людей: как только заходила речь о Шагерстрёме, все рассыпались в похвалах. И хотя Шагерстрём впервые посетил дом, пастор уже относился к нему как к лучшему из друзей. Легко понять, как рад он вручить судьбу своей неимущей дальней родственницы такому достойному и богатому человеку, как патрон Шагерстрём.
Шагерстрём не столько слушал комплименты в свой адрес, сколько исподволь наблюдал за Шарлоттой Лёвеншёльд. По мере того как говорил пастор, она все более выпрямлялась, а под конец откинула голову и углы рта шевельнулись в улыбке, которую можно было бы назвать презрительной или по крайней мере надменной. Голубые глаза потемнели и сделались темно-синими, как ночное небо.
Шагерстрём оцепенел. Шарлотта Лёвеншёльд оказалась настоящей красавицей, и гордая повадка ее вовсе не выказывала робость или смирение.
Очевидно, его предложение произвело на нее сильное впечатление, но какое именно – определить затруднительно.
Ждать долго не пришлось. Шарлотта дала просту закончить, покраснела и тихо сказала:
– Хотелось бы узнать: известно ли патрону Шагерстрёму, что я помолвлена?
– Да, конечно… – начал было Шагерстрём, но она оборвала его на полуслове:
– Значит, известно… и в таком случае как вы осмелились? Как у патрона Шагерстрёма поворачивается язык делать мне такое предложение?
Она так и сказала: «Как вы осмелились? Как у вас поворачивается язык?», хотя прекрасно знала, кто перед ней: самый богатый и самый могущественный человек во всей округе. Она словно забыла, кто она и кто он. Полунищая компаньонка пасторши повела себя как истинная наследница знатного рода Лёвеншёльдов.
Прост и его жена чуть не упали со стульев от изумления. Шагерстрём удивился не меньше, но быстро взял себя в руки – он все-таки был истинно светским человеком.
Он подошел к Шарлотте Лёвеншёльд, обеими руками взял ее ладонь и осторожно пожал:
– Дорогая фрекен Лёвеншёльд, ваш ответ только усиливает симпатию, которую я испытываю к вам с того момента, как впервые вас увидел.
Поклонился хозяевам, поднял обе руки: нет-нет, что вы, ради Бога не беспокойтесь, провожать меня не надо – и вышел из салона.
Старики восхитились спокойным достоинством речи и манер отвергнутого жениха. И будем честны – на Шарлотту его благородный ответ тоже произвел впечатление.
Желания
Мало ли что, каждая может кого-то пожелать. Никто не мешает.
Но если при этом пальцем не пошевелить – и ждать нечего.
Если ты понимаешь, что неприметна, некрасива и бедна, а тот, кого ты так страстно желаешь, даже не смотрит в твою сторону, что ж, остается мечтать и желать,