Роза и Крест. Элеонора ПахомоваЧитать онлайн книгу.
назад, по львиному крупу рассыпались огненные пряди. В протянутой к небу руке она держала Грааль.
О том, что это Грааль, Фрида узнала из книг, подаренных Давидом во время последней встречи, когда передавала ему полотно с Иерофантом. «Я думаю, вам интересно будет вникнуть в суть предмета, к которому вы теперь имеете непосредственное отношение», – сказал он, протягивая несколько томов с потертыми краями. Фрида приняла книги скорей из вежливости, чем из любопытства. Но, изучая дома карту «Вожделение», поймала себя на том, что хочет узнать ее значение. «Умиротворяй Энергию Любовью; но пусть Любовь поглощает все сущее», – гласила первая строка эпиграфа к карте. В традиционных колодах этот Аркан называется «Сила» – женщина гладит рычащего льва, демонстрируя преобладание внутренней силы над внешней. Но волею Кроули «Сила» стала «Вожделением».
«Ну, я попробую тебе объяснить, что при этом чувствуешь. Представь себе, что ты увидел вкусную шоколадку, и вот тебе ее дали, и ты ее ешь, и – до чего же тебе вкусно! Эта картина как раз о том, что ты чувствуешь, когда ешь шоколадку», – Из письма Фриды Харрис Алистеру Кроули от 25 марта 1942 г.», – вычитала Фрида в книге Лона Майло Дюкетта, где толкование колоды давалось в упрощенной форме. Так Харрис объяснила значение картины «Вожделение» ребенку, который заинтересовался «Багряной Женой» на выставке ее работ. Другая Фрида, сидящая сейчас за мольбертом, считала, что определение хоть и близко к истине, но лишь на тысячную передает полноту чувства. Вожделение… Фрида так много знала о нем.
Ей всегда хотелось любви, с самого юного возраста, когда цвета осенних листьев и закатного солнца вдруг начинают ощущаться по-новому. Ей хотелось любви особенной, звенящей на самой чистой, эталонной ноте, как колокольчик в высокогорной тиши. Любви, которая позволила бы раскрыть этот мир, словно устричную ракушку, и увидеть его нутро, когда из плотно закрытой, мало привлекательной на вид тверди вдруг являются жемчуг и перламутр.
В этой ранней юности Фрида решила, что такая любовь возможна лишь вопреки всему, а не благодаря чему-то. Что она рождается мгновенно, стоит лишь встретиться взглядами, и не умирает несмотря ни на что.
Взрослея, она наблюдала суету подруг, которые заботились о нарядах, о том, как лучше подать себя, словно были бараниной на вертеле, обсуждали тактики и стратегии в отношении парней. Фриде все это было чуждо. Ей не хотелось любви, взращенной на почве, которая впитала в себя хоть один химикат, искусственное удобрение.
Она не умела кокетливо опускать глаза и улыбаться, когда того требовал случай. Попытки выступить в этом амплуа словно облекали ее в чужую личину, не хватало лишь помоста и зрителей, комкающих в руках билеты. При желании она могла бы играть роль искусной кокетки и завоевательницы сердец, если бы верила, что так нужно. Но она не верила. Мир вокруг нее жил по понятным, но неприятным законам, в которых доминировала фальшь. Фрида не принимала их. Жизнь по ним она ассоциировала с ношением