На Кавказе меня встречал Лермонтов. Александр Власович ГоловкоЧитать онлайн книгу.
ранения, подвергают критике официальный взгляд, что Лермонтов умер, якобы мгновенно на месте поединка, и предполагают, что раненый жил еще несколько часов после выстрела убийцы. (…)5
По дуэльным правилам, в обязанности секундантов входило обеспечение поединка доктором и экипажем для раненого. Однако секунданты не выполнили своих обязанностей, не пригласив доктора, и не позаботились об экипаже.
Недоумение вызывает поведение Васильчикова сразу после рокового выстрела Мартынова. Он тоже вызвался съездить за доктором и экипажем. Прошло два томительных часа ожидания под сильным дождем, по истечении которых князь явился к месту поединка… один, без экипажа и без врача. Как расценить поведение Васильчикова: беспомощность или преступное бездействие?
Через три десятилетия после пятигорской трагедии Васильчиков утверждал в печати, что он заезжал к двум «господам медикам», но получил от них одинаковый ответ, что из-за «дурной» погоды они выехать к раненому не могут, а приедут на квартиру, когда его доставят в город.
Получив отрицательные ответы на свою просьбу, Александр Илларионович удовлетворился этим и преспокойно возвратился к месту дуэли.
Но как могли врачи отказать в помощи умирающему больному? Безусловно, они поступили преступно, нарушив существовавшие тогда в России законы и клятву Гиппократа, точнее «Факультетское обещание», которое давали выпускники медицинских факультетов университетов.
А, может (закрадывается подозрение), Васильчиков не очень-то и старался привезти доктора к умирающему поручику?
Или вовсе, покатавшись по склонам Машука, вернулся, в надежде, что Лермонтов уже испустил дух…
Пятигорск в 1841 году был маленьким городком, в котором докторами работали всего несколько человек: Дроздов, Ребров, Норманн, Рожер, Конради, Барклай-де-Толли. К кому из них обращался (если только обращался…) Васильчиков? Архивы не дают ответа на этот вопрос.
Как бы то ни было, раненый поэт умирал, лежа на открытом пространстве, под ливневым дождем, прикрытый лишь шинелью, а медицинская помощь ему так и не была оказана.
Секундант Глебов (возможно, и Трубецкой со Столыпиным), находившиеся рядом с тяжелораненым на месте поединка, проявили растерянность и пассивность. Они лишь наблюдали, как угасает жизнь их товарища.
И это наводит на мысль, что их там вовсе не было. Столыпин – родственник Лермонтова, неужели же он мог быть таким безучастным, что просто стоял да еще под дождем.
Обезболивающие, сердечные и другие медикаментозные средства на дуэль они не захватили. Офицеры обязаны владеть методами оказания первой помощи на поле боя (в порядке само- и взаимопомощи), но они даже не удосужились перевязать раны, которых было три, – раны оставались открытыми и продолжали обильно кровоточить.
«Так лежал, неперевязанный, медленно истекавший кровью, великий юноша-поэт», – с горечью повествовал о многочасовом пребывании раненого Лермонтова под открытым небом один из первых его биографов П. А. Висковатов,