Избач. Алексей МальцевЧитать онлайн книгу.
вот вам…
Дочь смотрела на это зрелище с крыльца, прикрыв рот ладонью. В ее округлившихся глазах отражалось пламя Чивилинских хором.
Она заметила, как рыжий Карп крадется сзади к отцу, подобрав отлетевший пистолет Гимаева, как медленно встает на колени, прицеливается, чтобы выстрелить. Отец в это время остервенело работал кнутовищем, казалось, не замечая ничего вокруг себя.
Дочь открыла рот, чтобы крикнуть, но… не успела – грянул выстрел. Она вскрикнула и зажмурилась в ужасе.
Когда открыла глаза, рыжий корчился в агонии, а через невысокую калитку на вороном жеребце во двор перескочил узкоглазый всадник с маузером, которого Даша сразу же обозвала Батыем.
– Назад оглядывайся почаще, Петро, – крикнул он, спешиваясь.
Ее отец откинул в сторону кнутовище.
– Гришка! Храпов! Каналья! Живой! Ха-ха! – они шумно обнялись, то хлопая друг друга по плечам, то стуча кулаком в грудь.
Дарья видела, как Углев наводит на обоих свой пистолет, собираясь выстрелить. Чутье Батыя и здесь не подвело: он первый нажал на курок.
– Это ваши, так сказать, партийные уполномоченные? – Храп с разворота пнул Гимаева, отползающего вглубь двора, в живот, сложив того пополам. – Хорошо ты их полосовал, душевно, я видел. Айда к нам. Вместе будем полосовать.
Отец вдруг взглянул Дарье в глаза, она не ожидала прямого взгляда, ей показалось, что в лицо ударило пламя полыхавших хором. Дочь отвела взгляд в сторону и смахнула слезу.
– У меня выхода другого нет, – с обидой в голосе заключил Петр Фомич. – Родная дочь меня закладывает перед этими голодранцами, выходит, нет мне места в семье… Привела раскулачивать на день раньше.
– Да, хреново, когда родная дочь… Не по-православному.
Дарья с ужасом смотрела, как в округе загорался один дом за другим. Отец кинулся к бочке, схватил валявшееся ведро, зачерпнул воды и, коротко размахнувшись, плеснул на крышу дома. Дарья последовала его примеру, пробегая мимо отца, расслышала едва разборчивое:
– Мне все равно здесь не жить. А вам с матерью…
Она не знала, что ответить, лишь черпала воду и передавала полные ведра отцу, стараясь не смотреть ему в глаза. Два партизана забежали в калитку, один ткнул пальцем в труп Углева: «Этот?», на что второй кивнул. Они схватили покойника за подмышки и куда-то поволокли, но потом бросили.
Как рядом с отцом оказалась Лоза – его любимая кобыла, Дарья не заметила, только родитель лихо вскочил в седло, поднял коня на дыбы, крикнув на прощанье:
– Дарья, береги мать, даст бог, скоро вернусь, глупости не делай. Потом поговорим. Смотри у меня!
С этими словами он ускакал, Батый еще какое-то время отдавал приказы, мертвого Углева привязали веревкой к лошади и уволокли за ворота. Куда делся Гимаев – Дарья не заметила.
Из оцепенения ее вывела мать, прокричав в самое ухо:
– Не стой, дура! Иди в дом!
Перед глазами девушки все еще волочился весь в пыли за лошадью мертвый Углев. Ничего подобного ей видеть не приходилось.
Федор