Албазинец. Алексей ВоронковЧитать онлайн книгу.
а ныне знаменщик Васюк Дрязгин.
Его только чудо спасло от виселицы после того, как он встал на сторону бунтовщиков, призывавших народ не подчиняться царским указам, а вернуться к порядкам, какие были в Новгородской вечевой республике, где жилось вольготнее, потому как власть себе выбирали сами граждане города.
– Ты вот скажи мне, друг мой разлюбезный, как теперь жить-то собираешься? У тебя ж родная жонка есть, а ты… – Васюк покосился на стоящую поодаль Наталью.
– Непочто меня корить, – мельком взглянув на долговязого и узкотелого товарища, недовольно пробурчал Федор. – Детей я вырастил. А коль так – теперь могу и душу отвести.
Васюк усмехнулся.
– А то ты у Стеньки Разина ее не отвел! Гуляли так, что вся матушка Русь сотрясалась. Али не правду говорю?
Васюк был для Федора первый в крепости товарищ. Они столько вместе натерпелись, прежде чем оказались на Амуре. Считай, всю тайгу прошли от начала до конца в поисках вольного угла.
Тот был чуть постарше войскового старшины, однако до сей поры семью так и не завел. На вопрос Федора, почто тот бобылем живет, отвечал, что, мол, еще успеется. Хотя куда тянуть? Иные в такие лета уже с внуками нянчатся.
Федор привез тогда семью, считай, в чисто поле. Сердобольные люди поселили их в курене из соломы. Там же и Васюку нашелся угол. Вставали рано, ложились поздно. Впереди была зима – нужно было обустраиваться и заготавливать пищу. Сыновья помогали отцу рубить за крепостной стеной избу, тогда как жена Наталья с дочкой Аришкой солили в бочках грибы, собирали ягоды да травы от всяких болезней, шили из шкур, что выменяли у тунгусов на бусы и кольца, ергачи[26] и унты.
– А Наталья? Ты подумал о ней? – неожиданно спросил товарища Васюк.
– За Наталью не бойся… Я ее в обиду не дам, – нахмурил брови Опарин. – Чай, жена все ж она мне.
– Жена-то жена, да огнем обожжена, – нечаянно подслушав разговор товарищей, молвил неслышно подкравшийся к ним сзади хорунжий Ефим Верига, который пришел на Амур вместе с Черниговским.
Это была его привычка появляться внезапно. Ходит, будто лиса, говорил о нем Опарин. Странный, мол, это человек, и глаза его какие-то плутовские. А уж норова в нем! Короче, та еще заноза в заднице.
В отличие от Федора, Верига не был богатырского сложения, однако ловкий такой – хоть черту в дядьки. Так что порой и местные богатыри бывали биты им. А еще он хорошо владел саблей, потому как был потомственным казаком. А то, что у него была темно-рыжая борода и карие глаза с раскосинкой, так это все оттого, что родила его оттоманка, которую отец, запорожский казак, привез из дальнего похода.
В Албазине поговаривали, что Ефим неровно дышит к Наталье Опариной, которая к своим годам не потеряла еще былую красу. Светлая, статная, голубоглазая, с длинной пшеничной косой, как бы нечаянно переброшенной на высокую грудь, она до сих пор привлекала внимание мужиков. Величавая славянка. Пройдет – словно солнцем осветит. Посмотрит – рублем одарит. Бывало, выйдет по воду с коромыслом на плечах, а казачки тут как тут. Смотрят ей вслед и
Ергач – меховая шуба.