Шарм серебряного века. Филологиня. Любовь СушкоЧитать онлайн книгу.
снова Дьявол смотрит на пожары,
Их столько запалили в этот год,
Махнув рукой, вздыхает он устало,
И по углям в Сибирь опять идет.
И ничего не ново и не свято,
Все в этот час закончится в тиши,
Но кто пришел в мой старый дом когда-то,
И кто к столу сквозь этот гам спешит?
Луч солнца и огня осветит снова,
Испитый лик пришельца, и во тьме,
Еще молчу до часа рокового,
И кофе пью, и он читает мне
Перед расстрелом то стихотворение,
Где Африка все дышит в грозный час.
И вот они последние мгновенья,
Часы стучат, как пули, как стучат…
Ко мне приходит тот, кто бдит ночами,
Чтоб снова запретить его стихи,
И мы молчим, глухими временами
Осталось лишь молчать, о как стучит
Перед прощаньем сердце, комиссары
Исполнят приговор, печаль темна,
И только кот насмешливо усталый,
Плеснет в стакан, не спирта, а вина…
– Но это кровь, – невольно я шептала,
Он усмехнулся, зашипел, поник,
Поэма «Крест» во тьме еще звучала,
И обнимал тот призрачный двойник.
Так и живем опять перед расстрелом,
И никого на призрачном пути.
Опять поэт в том мире озверелом
Не смог по углям до конца пройти.
Только сон о любимом художнике
На самом деле художник М. Врубель умер 14 апреля 1910 года, Но мне хотелось бы связать его уход с метелью последнего дня января и снежными кострами А. Блока, потому что зимой уходить не так печально, но это только вымысел автора.
А в городе моем искрится снег,
Жар-птицей солнце зимнее слепит.
И перепутан тот и этот свет,
И дева не поет, а лишь скрипит.
В заоблачной дали так ясен миг,
И так далек от зимнего костра
Усталый Блок, или его двойник,
Он ищет истину и пьет с утра.
А истина в вине, но лишь вина,
А не вино, в душе моей тоска,
А в городе моем, лишившись сна,
Поэт все пишет, как же ночь горька.
Без страсти и без женщины родной,
Уют и пыл он отвергает, тень
В тиши склонилась снова надо мной,
И кот шипит, и слишком много тем,
Чтобы вина не сделалось вином,
А разбавлялась горечью потерь.
И как метель металась за окном,
И пела песню дивная метель….
Холодный свет, прощается январь,
Он был спокоен и размерен, но
Расслабиться поэтам не давал,
В окно стучится к нам февраль шальной
На целый день обычного длинней,
Прибавит снова радостей и бед,
Я убеждаюсь, истина в вине,
Меня вина ведет на белый свет.
И затаясь у снежного костра,
Гадаю, а какой сегодня год.
А может тот, когда беда с утра,
И Врубель в забытьи своем умрет…
И бледный