Когда ты станешь Богом. Наталия ДоманчукЧитать онлайн книгу.
пять лет не произошло никаких изменений. Трудно жить, когда тебе все равно, когда чувствуешь, что все бессмысленно и каждый новый день – близнец вчерашнего. И никогда, никогда уже не будет так хорошо, как было рядом с Владом.
За эти пять лет у нее было много мыслей о смерти, о добровольном уходе из жизни. Но что-то ее останавливало. Может быть, робость характера или, возможно, своего рода принципиальность: ей была дана жизнь, и ей надо ее прожить. Она не имеет права убивать себя. Видимо, этот путь ей зачем-то нужен. Зачем-то же она нужна мирозданию?..
И вот сегодня она ехала на электричке, направляясь в родной дом Влада, место, где он вырос, ходил в школу, где еще недавно жила его мать Валентина.
Ее не стало около полутора лет назад – умерла во сне. Пережила сына на четыре года.
После похорон Марина узнала, что свой дом свекровь переписала на нее. Этот небольшой домик под Тверью стал ей по-настоящему родным – не по крови, а по сердцу.
С Валентиной у Марины были очень теплые отношения, они постоянно созванивались, а на выходные невестка приезжала навестить свекровь.
Впервые Марина ехала в электричке и знала, что ее уже не встретят на пороге, не угостят парным молоком и теплым свежеиспеченным хлебом, не обнимут… Ее родная мать «ненавидела сантименты», как она сама выражалась, а вот свекровь при первой встрече сразу обняла невестку и даже прослезилась.
Больше года Марина не могла себя заставить приехать и увидеть пустой дом. Но вот наконец собралась.
Сердце гулко застучало, когда за окном показались знакомые пейзажи. Еще несколько минут, и она выйдет из вагона, перейдет дорогу, а там всего две улицы, поворот направо и серая калитка.
Марина знала, что это будет сложно, только не догадывалась насколько. Ноги еле держали ее, она зацепилась за поручень и попыталась взять себя в руки.
«Держись! – приказала она себе. – Вот дойдешь до цели и дашь волю слезам. Сейчас ты должна собраться!»
У нее получилось. Шаг, еще один, вот она уже идет по дорожке, поворачивает направо, доходит до серой калитки, достает ключ из сумочки и открывает ее. Все так быстро, суматошно, и главное – не останавливаться. Нужно зайти в дом, а там уже будет легче.
Две ступеньки, вставить второй ключ в замочную скважину, повернуть, войти в дверь, закрыть ее и упереться лбом.
Все. Теперь можно. Плачь. Рыдай. Кричи. Тебя все равно никто не услышит и не увидит.
Вдоволь наплакавшись, она умыла лицо и прошлась по такому родному дому. Все было на месте: любимый платок свекрови на спинке железной кровати, белая скатерть на столе, старые фужеры в деревянном серванте. Влад много раз предлагал матери снести этот дом и построить новый, предлагал переехать к нему в Москву, но женщина даже слушать его не хотела.
Здесь прошла ее жизнь, здесь были похоронены ее родители и брат. Нет, конечно, о Москве и речи не могло быть.
Марина прошла на кухню. Тут Влад все же отвоевал пространство, убедил мать разрешить ему сделать небольшой ремонт: