Песня Рахеро и другие баллады. Роберт Льюис СтивенсонЧитать онлайн книгу.

      И сделали, как он сказал, сады там зацвели,

      И вести понеслись кругом и к Вайау пришли.

      Намуну-ура люди поплыли в даль ветров,

      Где Тева города стоят вдоль южных берегов,

      Бросая за борт всю еду, и вот – прибой помог,

      Принёс богатства к Тева он, лежат они у ног.

      В морской воде весь урожай лежит, омыт волной,

      И дети с ним играют, едят, несут домой.

      И старшие, уставившись, судачили, шутили,

      И кто бы к ним ни приходил, опрошены все были.

      И так мало-помалу молва кругом идёт:

      «В Паэа прямо на земле еда везде гниёт,

      Свиней там много, будто крыс, – их невозможно счесть.

      Намуну-ура пареньки, пред тем как в лодку сесть,

      Прямо с земли, из-под ветвей, по самые борта

      Каноэ грузят фруктами. Весь день команда та

      Ест непрерывно: рулевой, гребцы, не зная горя.

      А как заполнят животы, остатки сбросят в море!»

      Слова все мудрые сбылись, и лишь наживку дали,

      Как свинки из Тайарапу все мордочки подняли.

      И пелись песни про родство, и сказки вспоминались

      Все про жестокость войн, и как лишь миром достигались

      Союзы кланов острова. «Конец войне, – сказали, –

      К Намуну-ура поспешим, теперь друзья мы стали».

      Так порешив, назначен день. Лишь поредела тьма,

      Столкнув каноэ в море, оставили дома.

      Дул сильный южный ветер, он клан весь собирал.

      Над длинной рифа полосой шумел прибоя вал.

      И тучи навалились над островом горою:

      Горою над горами. И плыл весь флот каноэ

      Лазурною лагуной. Команды без забот[20]

      На водных тех просторах вдыхали от щедрот,

      И солнце их бодрило, везде, со всех сторон,

      Валы бились о рифы, гася суровость волн.

      Так люди из Вайау приятно плыли день,

      Минуя пальмы мыса, заливы деревень,

      Где все селенья Тева. И, рядом проплывая,

      От лодки к лодке нёсся смех, и песни напевали.

      И весь народ на берегу собрался посмотреть:

      Кому-то видно всё с земли, другим – на ветки лезть,

      Чтоб прокричать и помахать, – другого не могли:

      Деревни, к ветру накренясь, скрывали вид вдали

      Как птица, мимо что летит. Где мимо проплывали,

      Как птицы, что несётся, крик, брег песней обдавали,

      Желанным смехом юных дев, детей, что восторгались.

      И наблюдатели им вслед смотрели, улыбаясь.

      Селенья Тева позади, лишь Папара[21] осталась,

      Где дом вождя, где сборный пункт, война где начиналась,

      Откуда маршем воины шли по землям по чужим.

      А дальше из-под пальм теней вверх поднимался дым,

      Клубясь, струясь и умерев, где уж закат пылал.

      «Паэа!» – тут раздался крик. И плаванью финал.

      Хиопа к берегу пришёл, уж ночь вела отсчёт,

      Он визитёров насчитал