Под солнцем Виргинии. Аида Рашидовна ЛанцманЧитать онлайн книгу.
много лет он вернется в дом своего отца, в свой отчий дом с первым же попутным грузовиком из Литл-Крика. Всего этого Ивонн тогда не знала. А если бы знала, то ничего бы не смогла сделать, потому что, как только она села в машину, Аарон заблокировал двери.
–– Выпустите меня, – кричала она, увидев, что, когда они тронулись с места, к усадьбе на велосипеде подъехал Крис, не успев всего на мгновение. Он тяжело дышал, лицо, его прекрасное лицо, было распухшим. – Выпустите меня, – просила Ив, но Аарон ее словно не слышал. Она поднесла кулак ко рту и прикусила кожу.
–– Не нужно, милая, – прошептала Женевьева. Она сидела рядом с дочерью на заднем сиденье. – Все кончено, милая. Все кончено. Будет только хуже, если ты выйдешь из машины. Будет больнее, – мать обняла Ивонн, прижала к своей груди, как в детстве, и гладила по волосам, пока она плакала и до тех пор, пока, обессиленная, она не уснула на ее коленях. Джен смотрела в окно. Мимо, как и много раз до этого, проносились безликие, выцветшие пейзажи. Она лила безмолвные слезы и думала, что самой большой ошибкой в ее жизни был день, когда она впервые с годовалой дочерью на руках переступила порог усадьбы Розенфилдов.
Часть вторая
Глава шестая. Разбудите меня, когда сентябрь закончится.
11 сентября 2001 года.
В доме пахло свежими круассанами и горячим кофе. Женевьева всегда просыпалась рано, и, прежде чем поехать на работу, спускалась в маленькую кофейню напротив их дома и покупала выпечку к завтраку. Они не раз сидели в этой безымянной кофейне с ней, пили кофе и говорили. Обсуждали выставку, с которой только что вернулись, или, обложившись пакетами, отдыхали после изнурительного шоппинга в верхнем Ист-Сайде.
Ивонн застегнула рубашку, надела пуловер с эмблемой университета и высунулась в окно. Осень стояла теплая, и, хотя стволы деревьев уже потемнели от влаги, они были еще не готовы расстаться с яркой листвой и их пухлые, пышущие огнем верхушки, казались горящими факелами сверху.
Комната Ивонн была ее точной копией. Такая же, как она – светлая, немного растрепанная, но чистая, красивая и уютная. Сквозь легкие шторы проникал свет и звук проснувшегося города. У окна стоял станковый мольберт, старый, заляпанный краской. К стене были прислонены холсты. Ивонн не могла смотреть на лицо человека, который с удовольствием смотрел на нее с них.
Когда они вернулись из Виргинии в Нью-Йорк, Ивонн бросилась писать. Спустилась вниз и положила в мусорный контейнер кисти и тюбики краски. Мольберт она тоже хотела выбросить. Мать и отец оставались в стороне. Иногда Ивонн замечала, как они переглядываются, но они оба молчали. И она тоже молчала.
К колледжу Ивонн относилась спокойно. За то время, которое она успела проучиться в Колумбийском, Ив уже побывала на трех вечеринках. Друзей она не завела, но ей доставляло удовольствие другое: Ивонн напивалась так сильно, что не помнила саму себя, не помнила Криса, его взгляда и голоса, которым тот просил уйти той ночью. Видя, что с ней происходит, Джен предложила взять тайм-аут, съездить вместе с ней во Францию, провести время