Смерти вопреки: Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия. Виктор ТюринЧитать онлайн книгу.
был сделан стремительный бросок через нейтральную полосу. По-видимому, в какой-то момент фрицы что-то услышали, потому что неожиданно вразнобой ударили немецкие пулеметы, и мы попадали, вжимаясь всем телом в снег. Несколько минут фашисты стреляли и пускали ракеты, заливавшие все окружающее пространство мертвенно-белым светом, а потом снова наступила долгожданная тишина. Какое-то время выжидали, пока не последовала тихая команда старшего группы разведчиков: «Вперед!»
На передовой нас уже ждали. Камышев сразу ушел в сопровождении майора, начальника особого отдела дивизии, на пункт связи для доклада в Москву, а нас повели в теплое помещение. В качестве сопровождающих (или конвоиров) нам дали двух автоматчиков во главе с сержантом, которые всю дорогу косили на нас настороженными взглядами. Подойдя к бараку, солдаты пропустили нас вперед и только потом зашли сами и сели у двери, не выпуская из рук оружие. После нескольких дней, проведенных на морозе, стоило нам попасть в теплое помещение, как мы, скинув шапки и стянув перчатки, сразу обступили две раскаленные докрасна печки-буржуйки, протягивая руки к огню. Не знаю, как остальные, а я сейчас просто физически впитывали тепло своим телом. Так мы наслаждались, пока не бухнула дверь и в помещение не вошли два солдата с контейнерами и посудой. Почти выхватив миску и ложку из рук солдата, я с жадностью набросился за горячую еду. Ели, просили добавки и снова ели. Когда солдаты, забрав грязную посуду, ушли, мы сытые, разомлевшие и сонные, держались из последних сил в ожидании командира. Снова бухнула задубевшая дверь, и на пороге появился наш командир с младшим лейтенантом, который пришел забрать солдат. Только они ушли, как капитан улыбнулся и обрадовал нас:
– Все хорошо, парни! Нашу работу приняли. Теперь домой!
Мы нацелились на долгий путь домой, как вдруг командир порадовал нас сообщением о том, что с аэродрома, расположенного рядом с дивизией, через сутки в Москву улетает транспортник, на который нас согласились взять.
Москва нас встретила заснеженными улицами. Правда, было видно, что перед этим хорошо поработали дворники, и тротуары были по большей части свободными от снега. Даже если не приглядыватся, было видно, как изменился облик города. На улицах появилось больше народа, причем было много людей в гражданской одежде. Из витрин магазинов убрали мешки с песком, и больше нигде не было видно крест-накрест заколоченных дверей. Вместе с ними исчезли противотанковые ежи с улиц, а зенитки и пулеметы – из скверов.
– Парни, смотрите! – неожиданно воскликнул Леня Мартынов и стал тыкать пальцем в стекло.
– Что?! Где?! – сразу раздалось несколько голосов, но первым то, что хотел нам показать Мартынов, увидел Паша Швецов.
– Ребята, у него на плечах погоны, – с каким-то тихим восхищением в голосе произнес он.
– Здорово! Смотрите, они как серебряные! – по-детски обрадовался Федя Зябликов. – Ребята, а когда мы такие получим?!
– Получим! – убежденно заявил Швецов. –