Силы небесные. Елена КорджеваЧитать онлайн книгу.
прощать нельзя, понимаешь?!»
– Кто это?
– Это Рыжий Бруно. – Похоже, это воспоминание доставило Стефану удовольствие. – Мы с ним с детства не разлей вода.
– А по какому поводу вы предателей обсуждали? – Еану и впрямь стало любопытно.
– Да так, пришлось…
Уклончивый ответ говорил сам за себя.
– Предатель, он и есть предатель. Предателей не прощают.
Последняя фраза, по-видимому, снова напомнила Стефану о Николь, и он с тревогой спросил:
– Как думаешь, справлюсь?
– А до сих пор справлялся?
– Ну да, справлялся! И сейчас справлюсь. – Похоже, Стефан всерьез решил выкинуть бессердечную красавицу из своей жизни. И, считая вопрос исчерпанным, умолк.
Еан тоже сохранял молчание. Еще в детстве он раз и навсегда усвоил: все, кроме полной тишины вокруг получившего травму, будь она физической или моральной, является не просто лишним, но почти убийственным. Как говорил старый Дерк: «Представь, что из желания пожалеть кто-то пытается погладить открытую рану друга. Побуждение доброе – но приятно ли раненому или причинит ему нестерпимую боль? Такую же, если не большую, боль причинят и слова, пусть и сказанные из лучших побуждений. Ибо они царапают и бередят душевную рану не хуже звериного когтя, разрывающего плоть. Нет лучшей мази для заживления душевных ран, чем тишина».
Стефан погрузился в задумчивую угрюмость. Он мало ел, но, к счастью, много спал, тем самым вызывая тревогу у персонала клиники и лишая близких возможности выражать соболезнования. Ничего мудрее нельзя было и придумать.
Оставалось только ждать, когда затянется душевная рана.
К счастью, в отличие от переломов и травм, дурное настроение отлично залечивается таким препаратом, как дружба. Поэтому Еан несказанно обрадовался, обнаружив наутро, что в палату сквозь кордон из медсестры и санитарки прорывается небольшого роста паренек с огненно-рыжей всклокоченной шевелюрой. Человек повернулся, и, да – ошибка исключалась, он видел перед собой того самого веснушчатого Бруно, о котором говорил Стефан. Невысокий субтильный очкарик, украшенный густо усеявшими нос и щеки веснушками, тем не менее умудрился покорить обаянием обеих барышень, ибо они смеясь удалились, беспрепятственно его пропустив.
– Привет, бомбила! И долго собираешься прохлаждаться? Что я, один, по-твоему, буду дамам ручки целовать?
Поток позитива, идущий от рыжего, едва не сносил с ног. «О, это то, что надо», – обрадовался Еан и, затаив дыхание, приготовился слушать.
– Привет, Рыжий! Долговато ты что-то добирался.
– Ага, долговато! К тебе даже мать родную не пускали, не то что всяких рыжих!
– Это она сказала, что ко мне можно?
– Ну да! Я же с ней каждый день перезванивался. Агнешка уже ревновать начала. Женщины – одно слово. – Парень улыбнулся, широко разведя в стороны руки.
– Так долго еще ты тут?
– Вообще-то долго. У меня позвонки пока еще сломаны.
– Да