Пазл. Юрий ГорюхинЧитать онлайн книгу.
весной Белая так взбурлила, так залила все окрестности, что пробила себе новое русло возле самых гор обрывистых, на которых вся Уфа тогда и умещалась, это уже потом она гигантским удавом расползлась по равнинам, проглатывая близлежащие деревеньки, словно кроликов, а в 1956 году так целый город Черниковск в себя всосала. В общем, вместо старого русла реки Белой образовалась старица, ее Старицким затоном назвали. Вот этот затон и стали использовать пароходчики Зыряновы, Мешковы, Сорокины, Якимовы, Стахеевы и те, что помельче, чтобы пароходы свои ремонтировать да на зимовку ставить. А где пароходчики, там и кузнецы, ремонтники, кочегары, плотники. Стал кругом рабочий люд селиться, бараки строить, землянки рыть.
– В мутных водах весеннего паводка на бельские просторы наконец принесло капитализм? – поражаюсь участию сил природы в смене общественно-политических формаций.
– Не умничай, енгельс, не отвлекай от темы. Плохо жили работяги, мерзли, болели, мерли. Работали по двенадцать часов, а из развлечений у них были только водка да хулиганство. Вот и ходили стенка на стенку затонские и кержацкие, калечили друг дружку. Кому понравится такое богопротивное дело? Поэтому и переселился мой папа в Уфу на Никольскую. Я к тому времени уже большой был, помогал отцу чем мог. Помню, как-то позвал он меня и спрашивает: «Костя, сынок, ты наши банные дрова никуда налево, часом, не сбываешь?» «Нет, – говорю, – как можно?» Тогда Иван Сергеевич хитро улыбнулся в бороду, она у него такая же, как у меня сейчас, была, и ничего не сказал, только взял одно полено да в сарай ушел мастерить что-то.
– Буратину? – пытаюсь пошутить по-нашему, по-детсадовски.
– К тому времени Буратину даже Алексей Толстой еще из Пиноккио не выстругал, – усмехается Константин Иванович. – В общем, через день-другой у мужичка с соседней улицы так шарахнуло в печке, что эта печка вся и развалилась по кирпичикам.
– Сурово! Но это, пожалуй, как-то больше по-иудейски, чем по-христиански, – задумчиво рассуждаю вслух.
– А ну цыц! Мелюзга! А заповедь Христова «не укради»? К тому же не пострадал никто!
– Да я только за, прадедуля! Нашу национальную тягу к воровству надо пресекать. Сам вчера Славке Панкратову из 23-й квартиры в ухо дал за то, что пистолет мой хотел стырить.
– Ты руки-то не распускай! Папа мой, Иван Сергеевич, этого не любил. Ладно, иди во двор, справедливость восстанавливай. Татьяна! Таня, голубушка, принеси рюмочку кагора сладенького, папу помяну.
История 6
Иду в резиновых сапожках по нашему дворику, стараюсь пройти около деревьев, по сторонам не смотрю, смотрю только себе под ноги.
– Юрочка, ты чего же по газону ходишь?
Поднимаю голову, прабабушка Татьяна Александровна из магазина булочку с молочком в авоське несет.
– Я не по газону хожу, я разноцветными листьями шуршу, – поправляю прабабушку.
– Да, время бежит, опять осень наступила, – почему-то грустит Татьяна Александровна.
– Для кого бежит, а для кого тянется, как ириска «Золотой ключик».