Княжья доля. Александр БубенниковЧитать онлайн книгу.
мурашками по спине вышел, ибо не ожидал такого поворота темы господней и княжеской доли и воли от юного праведника Ивана Младого, смутившего старого лукавца неожиданными поворотами и прорывами мыслей об ответственности власти перед совестью и потомками.
3. Свадебные подарки хана-союзника
Государь тут же послал послов великокняжеских Юрия Шестака и Михайло Кутуза, чтобы разрушить мирный договор хана и короля предложением Менгли-Гирею воевать Киев уже в качестве неприятеля Казимира.
Послы что-то бубнили о мести королю за казнь киевского князя Михаила Олельковича… Хан слушал толмача вполуха… Менгли-Гирей сразу расколол послов: те нарочито обходили подводный камень заключения мира между Литвой и Крымом и напирали на предложение государя хану идти на Киев. Словно разрешение на разграбление первопрестольной русской столицы требовалось получить не у Казимира, а у Ивана Великого.
Смущало хана, что московский государь ни словом через своих послов не укорил хана за его королевскую измену и разрыв договора с Москвой. А от личной просьбы государя пойти на Киев и опустошить его у хана аж дух спирало, не ожидал он такого «совета» от русских государей.
Зло буркнул, поблескивая узкими заплывшими от жира глазками:
– Неужто не жалко Киева, послы московские?..
Те топтались неуклюже, спрятав голову в плечи, переминались с ноги на ногу, но не отвечали насчёт московской жалости и жестокости. Хан понял, что не получит ответа ни на один интересующий его вопрос ни по поводу московской жалости к Киеву, ни об осведомленности государя относительно ханского мирного договора с Казимиром.
Послам хан сказал, что своё решение идти или не идти опустошать Киев он сообщит завтра. Тут же вызвал одного ученого иудея Моисея, которого рекомендовал в ближний круг советчиков хана ещё с давних времён заключения мирного договора Таврической Орды с Москвой кафский купец Кокоса. Собственно, через Моисея хан Менгли-Гирей осуществлял сношения и с иудейской анти-королевской партией в Литве, и с самим королем Казимиром.
«Пусть иудеи считают, что крутят ханом и королём, – думал хитрый Менгли-Гирей. – Король пусть пляшет под иудейскую дудку, а хан сам возьмёт из рук иудеев их дудку и заставит плясать иудеев, хан любит весёлых плясунов, из иудеев особенно».
Хан спросил пришедшего к нему советника Моисея, знает ли государь Иван о договоре Литвы и Крыма, и почему московский государь натравливает его на Киев – неужто только из-за мести королю после показательной казни бывшего киевского князя Михаила.
Моисей для начала напомнил хану, что Менгли-Гирея на государя Ивана вывели небезызвестные ему Кокоса и Мамон, и что государь Московский не изменял своему устному или письменному слову ни в дни торжеств, ни в дни опалы Менгли-Гирея. Хан кивнул головой, давая понять, что ценит слово государя и усилия иудеев, вообще, и Мамона с Кокосой, в частности, по расположению его, Менгли-Гирея, к дружескому, искреннему союзу с государем