Россия в поворотный момент истории. Александр КеренскийЧитать онлайн книгу.

      В самом начале 1889 г. мы узнали, что нам предстоит навсегда покинуть Симбирск и переехать в далекий город Ташкент, столицу Туркестана[8]. Мы никогда не слышали о Ташкенте, и предстоящий переезд нас очень возбуждал. Нам рассказали, что мы поплывем вниз по Волге, в Каспийском море сядем на другой корабль, на другой стороне моря пересядем в поезд, а последнюю часть пути проделаем в конном экипаже. После весеннего семестра началась лихорадочная подготовка к отъезду. В доме стоял дым коромыслом, но нам, детям, это страшно нравилось. Утром в день отбытия к нам пришли попрощаться ближайшие друзья и с безмолвной молитвой сели на дорожку, как принято в России перед каждым отъездом. Затем все встали, перекрестились, обнялись друг с другом и отправились на пристань. Лились слезы разлуки, и мы, дети, даже через свое возбуждение ощущали: что-то уходит навсегда. На пристани нас ждала толпа провожающих. Наконец, последний резкий гудок пронзил воздух, сказаны последние отчаянные слова прощания, и трап подняли на борт. Колеса парохода пришли в движение, шлепая лопастями по воде, толпа на причале закричала и замахала белыми платочками. Еще один гудок, и Симбирск, где я провел счастливейшие годы своей жизни, постепенно растворился вдали, став частью далекого прошлого.

      Сейчас, когда я пишу эти слова, передо мной как наяву встает одно мгновение моей жизни в Симбирске. Это случилось однажды в начале мая. Казавшаяся бескрайней Волга освободилась от своего ледяного ярма и с радостным ликованием затопила левобережные луга. С самой вершины холма вплоть до уровня воды Симбирск был одет, как невеста, в бело-розовый наряд цветущих вишен и яблонь. Эта головокружительная красота сияла и трепетно дрожала в солнечном свете. Воздух был полон далекого шума вешних вод, склон холма оживляли пение и щебет птиц, пчелиный гул, жужжание майских жуков и звуки, издаваемые бог еще знает какими живыми существами, проснувшимися после зимнего сна. В тот памятный день мое сердце не лежало к играм – я побежал посмотреть на реку. Очарованный красотой этой сцены, я испытал чувство восторга, которое едва не дошло до духовного преображения. Затем на меня неожиданно нахлынуло необъяснимое ощущение ужаса, и я умчался прочь. Этот момент стал решающим в выборе духовного пути, по которому я следовал в течение всей жизни.

      Астрахань и пароход «Каспиец», на который мы взошли, расставшись с Волгой, запомнились мне очень смутно. Не помню я также, сколько времени мы плыли до Форта-Александровска[9] на северо-восточном берегу Каспийского моря, где корабль сделал недолгую стоянку. Однажды утром нам сказали: «Дети, сегодня мы приплываем». Мы торопливо оделись и выбежали на палубу. Все пассажиры нетерпеливо ожидали, когда же покажется далекий берег – место нашего назначения. Наконец, мы увидели полоску голой рыжей земли и силуэты далеких гор; на берегу показались домишки и огромные нефтяные