Полдетства. Как сейчас помню…. Олег ЖаденовЧитать онлайн книгу.
у всех: махали друг другу руками, посылали воздушные поцелуи, обменивались новостями в паузах между криками-переговорами других таких же разделенных больничным забором пар. В родильное отделение папа передавал вещи дефицитные, редкие, но… роженицам крайне и категорически запрещенные. Поэтому а) мама осталась голодная, б) медсестры, которым и досталось все то, что нельзя маме, были очень благодарны житейской неосведомленности моего папы. На пятый день я впервые в жизни прокатился на такси по дороге в мою первую квартиру, коммуналку в Филях.
В возрасте месяца или около того у меня заподозрили то ли корь, то ли скарлатину и изолировали от мамы на месяц – забрали в больницу. Страшные, конечно, были представления о пользе для детей и методах лечения. Возможно, эта длительная сепарация, которая, по мнению педиатров начала 70-х, была так сильно мне нужна, наложила отпечаток на мое дальнейшее существование. И ведь наверняка наложила…
Памятуя о разлуке с самым дорогим мне человеком, после возвращения я многие месяцы радовал маму ночной бессонницей в сочетании с истеричным ором, начинавшимся, едва от меня отходили дальше чем на полметра. При этом я требовал, чтобы меня качали. Теперь, когда у меня самого уже трое детей и я могу сравнивать ощущения, с огромным сочувствием думаю о том, как же тяжело было маме в те первые месяцы моей жизни. Да, я родился весной, и уже можно было выходить на улицу и гулять по солнышку в прекрасном Филевском парке, около которого мы тогда жили. Да вот только мамина пытка продолжалась и во время этих прогулок, на которых я прекрасно отсыпался, а ей самой безумно хотелось спать. Но когда мама отключалась, присев на скамейку, начиналась вторая составляющая пытки – страх, что, пока она спит, ребенка украдут. И не спала, то и дело вскакивала с лавочки с сильно бьющимся сердцем – украли? Нет! Слава богу! Представляю, каково ей было. Ох, мамочка, очень хочу надеяться, ты не пожалела, что согласилась на этот эксперимент с деторождением…
Если верить одной из моих бабушек, когда наконец я стал спать спокойнее, она отметила странную особенность: моя голова повернута всегда в одну и ту же сторону. Попытки развернуть мою голову руками ничего не давали: стоило эти самые руки убрать, я принимал прежнее положение. Даже подкладывать под голову пытались что-то, но я все равно выкручивался. Теперь не вспомню уже, как именно я предпочитал лежать, но легкую деформацию черепа могу угадать на ощупь даже сейчас. Кажется, это все-таки была левая сторона. И что я там увидел такого слева…
В то лето под Москвой горели торфяники, в городе дышать было нечем, а торговые центры, в кондиционированном воздухе которых будут спасаться жители столицы во время пожаров начала XXI века, эти оазисы капиталистической формы досуга еще не построили. Вернувшись с прогулки «на свежем воздухе», плотно затворив за собой двери и заклеив, как зимой, окна, можно было наконец вздохнуть полной грудью. В нашей