Истории Выживших (сборник). Вячеслав ШалыгинЧитать онлайн книгу.
Люди Кривого его небось по всем дорогам ищут!
Это многое объясняло – например, спешку Букваря. Если его преследуют, то понятно, что и близость Леса не остановит. Хоть днем, хоть ночью. Сделал дело – и нужно срочно рвать когти.
Вот и спешат Букварь с охранником рвануть побыстрее, унося свою загадочную покупку. Но деньги-то остались здесь! Это Яну устраивало.
– Что ж у них такое было, а, старая? – тихо прошептал щекастый, когда кочевники исчезли за дверью.
Яна подумала, что к ней сосед обращается неосознанно, а на самом деле просто размышляет вслух. Поэтому промолчала.
– Может, артефакт какой-то? Никогда о подобном не слышал, – продолжал тот. – А может, это?.. Да нет, не может быть!
– Что? Что «может»?
– А? – Бродяга только теперь сообразил, что говорит вслух. – Да нет, не обращай внимания. Это я так… Думал, что может таких денег стоить? Только самый главный артефакт.
Пока он говорил, за дверью зарычал мотор байка. Сперва он тарахтел на холостых оборотах, потом взревел громче, затрещали под колесами обломки кирпича… Потом раздался громкий вопль, от которого Яна вздрогнула, – кто бы ни орал там, за дверью, этот крик оказался громче мотоциклетного мотора. Кто-то выл на низкой ноте, не переставая, грохот байка оборвался звучным ударом, что-то задребезжало, лязгнуло… но эти громкие звуки тонули в басовитом реве. Бродяги вскочили с мест, хватая оружие. За дверью захлопали выстрелы – одиночные, из пистолета, определила Яна. А у Облома был автомат…
Мясник нырнул под стойку, бродяги озирались, потом рев прекратился, из-за двери доносился невнятный гул и треск да хруст гравия под чьими-то торопливыми шагами. Ближе, ближе… Когда дверь распахнулась, в проем глядело больше десятка стволов. Из-под стойки показался Мясник, сжимавший в волосатых ручищах что-то очень крупнокалиберное, остальные тоже направили в темный проем автоматы и дробовики. Сосед Яны был вооружен «калашом», и он, как все, целился в черный прямоугольник, из-за которого доносились тяжелые шаги, хрип и мерный невнятный треск.
В скудно освещенный зал ввалился Букварь с пистолетом в правой руке, левой он прижимал к судорожно вздымающейся груди тощий рюкзак, который ему отдали вместе с покупкой. Лицо его было белым как мел, перекошенный рот и глаза казались черными ямами на снежной равнине. Из ссадины на макушке текла струйка крови, капли сползали по щеке на шею, но кочевник вряд ли это чувствовал. Он толкнул дверь каблуком, она захлопнулась. Стрекот и хрип стали тише.
Букварь, слегка пошатываясь, странно медленно побрел между ящиков и бочек, заменяющих в Скотобойне мебель. Его дикий вид никак не вязался с неторопливым шагом.
Дверь снова дрогнула от толчка и распахнулась. Из темноты в зал ввалилось… нечто. Как будто кусок темноты влился из неосвещенного цеха за стеной. Клубящееся черное облако двигалось следом за Букварем, оно шевелилось, из его нутра доносился хрип, хруст, дробный стрекот. И хуже всего было то, что облако тьмы перемещалось на двух ногах – здоровенных таких ножищах, обутых в сапоги Облома. Громадные,