Стоунхендж. Юрий НикитинЧитать онлайн книгу.
поляну, невольно дивясь ее нехристианской красе.
Призрачный свет лился сверху на ровную широкую поляну. Огромные дубы, приземистые, с наплывами, дуплами, окружали ее со всех сторон. Между ними можно было разве что протиснуться боком. Томас сразу подумал, как же тогда сюда попали кони, но мысль ушла, растворилась под напором странных чувств. Он был очарован, понимал, что поддается тем силам, которым обязан противостоять, как рыцарь Христова воинства, сердце раскрывается навстречу красоте ночи, хотя известно, что такая краса принадлежит нечистым силам, а те исчезают с первыми лучами божественного солнца.
– Сэр калика…
– Опять недоволен?
– Да нет, но кто нас спас?
– Утопающий хватается за соломинку.
– Утопающий хватается и за острие бритвы, как говорят у англов, или схватился за гадюку, как говорят саксы… Но все-таки мне как-то не по себе.
Калика недовольно фыркнул. Наверное, рыцарю было больше по себе, когда он задыхался в черном дыму, горел вместе с деревьями, выблевывал угар.
Глава 13
Из-за дерева, освещенная красным пламенем, выглянула страшная вытянутая рожа. Томасу показалась человеческой, только уши торчали острые, волчьи, а пасть как у медведя. Томас лапнул обеими руками меч и чашу, начал приподниматься – рыцарю надлежит грудью защищать женщин и отшельников, но поймал ироническую ухмылку волхва, заколебался, сердито сел.
Яра не двигалась, расширенными глазами смотрела то на калику, то на Томаса. Томас гордо выпячивал грудь, но чувствовал, что его большое рыцарское сердце колотится с ее заячьим наперегонки.
– Добро пожаловать к нашему огоньку, – пригласил Олег громко. – Угостить нечем, зато погреться – вволю.
– Сэр калика, – прошептал Томас, – звери боятся огня!
– А люди нет? – удивился калика.
– А это кто?
К огню вышло первое страшилище, а за ним пошли-потянулись лесные жители, страшнее которых Томас ничего не видел. Некоторые, правда, не были страшными, скорее наоборот, но Томас был тверд в вере: мера прекрасного – христианин. Все, что отличается от христианина, к ногтю, будь это Аполлон или Венера Милосская. Все равно это демоны, черти, нечистая сила, ведьмы.
Он уже занес было руку, чтобы перекреститься, а то и перекрестить эту нечисть, но спину осыпало холодом. Это же нечисть вытащила их из пожара! Перекрести, а что стрясется?.. Но, с другой стороны, отсюда уже и без всякой помощи могут найти дорогу. Утра бы только дождаться.
Он потрогал мешок с чашей. Нет, молчит. Пока не испепелила, а ведь он уже запятнан. Может быть, дает время искупить грех?
Они подходили к костру, рассаживались. Без боязни, скорее по-хозяйски, но так, чтобы не тыкать в глаза, что они здесь владыки, а с любыми пришельцами поступят, как изволят.
Напротив Олега сидел Велес, все такой же огромный и мохнатый, каким Олег его помнил всегда. Черные волосы росли даже на лице, только вокруг глаз оставалось место. Глаза были голубые, у всех, как помнил Олег, были голубые, кто пришел в эти места сразу вслед за отступающим Льдом. У Даны, Лели, Овсеня.
На