Святое русское воинство. Федор УшаковЧитать онлайн книгу.
бережливостью; но только причинялся большой вред в фальшивых обшивках от червей, коими здешние воды изобилуют, почему каждое судно необходимо было килевать через каждые два года.
Главных строений никаких не производилось, и только в некоторых местах по бухте, где стояли ошвартовленные корабли и прочие военные суда, уравнивался берег для построения магазинов и удобного положения на нем корабельных вещей. Против многих судов такие пристани были уже окончены и на них сложены артиллерия и запасный рангоут, а в магазинах помещены все припасы и такелаж. Казармы для служителей построены на высотах берегов, кругом гавани и против каждого корабля; они были каменные (из местного камня и плиты), покрыты черепицей, а иные землей; некоторые же достраивались и все вообще были весьма сухи и чисты.
Строение казарм, корабельных магазинов и отделка берегов производились корабельными служителями, без всякой платы от казны и только с небольшим употреблением казенных материалов. Пороховых погребов не имелось, но порох удобно хранился в прибрежных пещерах, нарочно вырытых, большей частью в Инкермане[59]. Каменный двухэтажный госпиталь на 300 человек построен был на высоте берега в южной бухте, против города, и содержался в наилучшем порядке; при нем имелась казарма для госпитальной прислуги.
В городе находилось две церкви: одна, построенная от казны и трудами морских служителей, а другая греческая; в числе домов было до 20 казенных, прочие же, большей частью, принадлежали флотским офицерам и адмиралтейским чинам. При входе и за ним, на северном и южном мысах, также возле города при самой воде, построены были для защиты входа довольно сильные каменные батареи. В таком состоянии был Севастопольский порт в 1797 году; тогда же возвращено ему первоначальное название[60].
Херсонский порт, расположенный на правом берегу Днепра, вблизи болот, покрытых густыми камышами, между которыми протекают многочисленные рукава этой реки, имел самую нездоровую местность; воздух в нем был смертоносен и беспрестанные болезни истребляли его население. Кроме чумной заразы, свирепствовавшей в 1783 году, в особенности памятен 1790 год, когда прилипчивые гнилые нервные горячки поражали тысячи жертв[61].
Это самое заставляло князя Потемкина предпочесть Николаев и перенести туда все кораблестроение; однако оно оставлено было в Херсоне, и Карцов нашел в нем: три корабельных стапеля, на которых строились тогда два 74-пушечных корабля; канатный завод, деревянный, длиной 250 сажен, работавший хороший такелаж; разные портовые магазины и мастерские, и казармы для нижних чинов, впрочем, довольно ветхие. Пушечный литейный завод, с двумя плавильными печами и машиной для сверления, построенный внутри города, стоял давно без действия.
На Кинчасской верфи были три стапеля, на которых строились три больших транспорта и габары, несколько канонерских
Найдено, что порох не только не терял силы своей в пещерах этих от близости к воде, но приобретал еще большую силу, вероятно, от селитры, в изобилии заключающейся в тех горах. (
В ноябре 1797 г. высочайше повелено было: «Все места, в Крыму находящиеся, называть прежними их именами». (
Известный филантроп, англичанин Джон Говард, проездом в Константинополь оказался в Херсоне во время этой болезни и принимал самое деятельное участие в оказании помощи страждущим; но, посещая ежедневно больницы, тюрьмы, остроги и пр., он вскоре сам стал жертвой эпидемии и похоронен близ Херсона, где ему поставлен памятник. (