Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила. Симона Мацлиах-ХанохЧитать онлайн книгу.
своих героинь в безвыходное тупиковое положение, в результате чего они на какое-то время умирают, а затем, воскреснув, начинают новую жизнь. Я называю их сказки обратимой смерти.
В моем понимании, сказки обратимой смерти – это неоднократно повторяющиеся истории о депрессивном процессе, рассказанные посредством различных сюжетов, где обязательно присутствуют погружение в преисподнюю душевного ада, кажущееся бесконечным нахождение в этом аду, а затем не менее тяжелое восхождение, своего рода возрождение, которое влечет за собой жертвы, уступки и потери.
Те из нас, кто мыслит категориями современного западного общества и относит болезнь, депрессию или потерянность к явлениям однозначно отрицательным, которых следует избегать и предотвращать, будут сильно удивлены, когда убедятся, сколько героинь сказок и легенд, на которых основана наша культура, абсолютно осознанно обрекают себя на исчезновение (временное), на муки ада, на обратимую смерть. Сразу замечу, что эта тяга к небытию (и возвращению из него) не является исключительно женским уделом, но мужчины и женщины умирают и рождаются заново совершенно по-разному; я обязательно остановлюсь на этом подробнее. Прежде чем мы продолжим, я хочу еще раз подчеркнуть, что эта книга касается в основном депрессии, наблюдающейся исключительно у женщин, поэтому она и написана мной от лица женщины: я часто использую обороты «мы, женщины» или «у нас, у женщин», а не обобщенные «мы» и «у нас», так как пишу оттуда, изнутри, где душа и плоть неразделимы. Ну а вам, мужчины, которые тоже решили запрыгнуть в нашу карету, я, естественно, говорю «добро пожаловать», но предупреждаю: на этой дороге иногда здорово трясет.
Почему Спящая Красавица не желает смотреть на мир через прозрачный целлофан, в который ее обернули необычно преданные родители[2], и ищет по всему замку одну-единственную сохранившуюся иглу, чтобы наконец-то погрузиться в сон? И почему Инанна, владычица небес, отказывается от царского трона, покидает небо и землю и спускается в подземное царство своей сестры Эрешкигаль? Она совершенно осознанно идет навстречу своей страшной судьбе. А Белоснежка? Она снова и снова отворяет дверь перед своей Тенью[3], скрывающейся под видом бедной старушки. Вряд ли девушка не знает, кто стоит (несколько раз подряд) за дверью: ведь это Старуха-Смерть собственной персоной, предлагающая ей яблоко!
Белоснежка отворяет дверь Смерти до того момента, пока перед ней самой не распахиваются ворота в небытие. И там, в стеклянном гробу, забывшись глубоким, как обморок, сном, она, наконец, успокаивается и дает возможность своей растерзанной душе перестроиться заново для того, чтобы жить дальше. Вот и Инанна – она погибает от «взгляда смерти», но затем благодаря усилиям богов в ее изувеченное тело возвращается жизнь. Что-то подобное происходит и со Спящей Красавицей: она погружается в вечный сон, из глубин которого и появляется долгожданный принц.
Несмотря на то, что я воспитана
«Необычно преданные родители» – парафраз известного выражения Д. В. Винникотта «обычная преданная мать», объединяющего бесконечный перечень желаний, намерений и представлений, о которых он говорит, исследуя взаимоотношения родители – дети. Кларисса Пинкола Эстес пишет о матери из раннего детства как о «слишком хорошей» или «слишком преданной», когда она, укрывая свою дочку у себя под юбкой, невольно препятствует ее развитию и взрослению. Такая мать обязана «умереть», чтобы предоставить сцену матери подростка. Такого рода мать изображена (совсем нелестно) во многих сказках как «мачеха» в самой что ни на есть отрицательной коннотации.
В аналитической (юнгианской) психологии Тенью называют набор тех негативных качеств человека, которыми он обладает, но не признает своими собственными. Это те свойства характера, которые человек не приемлет в других людях, не замечая при этом, что и сам наделен ими в не меньшей степени. Они образуют теневой образ человека, «темную сторону» его личности. Зачастую Тень заключает в себе загадочные, пугающие свойства – это, по мнению Юнга, нашло отражение во многих литературных и мифологических образах. Если мы обратимся к шаманству, то там роль Тени исполняет «внешняя душа», которая обычно принимает образ того или иного животного. «Если с тенью случится что-то серьезное, то человек – хозяин тени вскорости распрощается с жизнью» (Nahum Megged. Portals of Hope and Gates of Terror: Shamanism, Magic and Witchcraft… Tel-Aviv, Modan).