Караван. Александр АлейниковЧитать онлайн книгу.
страданий, Ася мало того, что пошагово зарылась в те же дебри без тени сомнения, так ещё и игралась в ту же жизнь по тем же лекалам. Но что оказалось решающим в своём абсурде – Ася умудрилась с треском в неё проиграть, так и не став той, кем её видят другие.
Теперь осталась только выдающаяся в своей паршивости ночь, эта комната и невыносимое дребезжание за стенкой. Баренцева сперва полагала, что безутешные происки мужа скоро растворятся, и жилплощадь оккупирует мягкая тишина. Однако разбудивший её грохот дал метастазы во все стороны. И некому было назначить немедленных санкций обнаглевшему дельцу даже для вида. Абсолютно белая от ярости Ася, по большей части, безмолвствовала, оставив попытки докричаться до Ромы сквозь толщу болезни.
Она металась между фантазиями, в которых женщина то собирает последние остатки сил в сводную группу и всё-таки поднимается с постели, чтобы за пределами спальни зубами впиться в кадык супруга; то, наконец, получает заветную тройную дозировку усыпляющего препарата, выбрасывая за борт мешки с тревожностью перед началом географической экспедиции в вечность.
Причудливым фантазиям настала пора положить конец, предав их огню решительных действий. Пускай Рома не упускал возможности язвительно уколоть супругу тем, что она могла бы стать космонавтом, но при этом не может даже встать с кровати, теперь Ася преодолевала непослушное тело, чтобы выпрямиться, как на парад, и сделать несколько отважных шагов до заветной двери. Не назло маловерству супруга, а назло самой себе.
***
Воплотить задуманное в реальность оказалось сложнее, чем она могла себе представить. Гранёный стакан с эфемерным чувством облегчения наполовину опустел, стоило той только высвободить ноги из-под тяжёлого и по-матерински тёплого одеяла. Она с головой провалилась в прорубь ледяных покалываний, будто Ася потревожила колонию оголодавшей мошкары на Ульяновских болотах, и бегство теперь смотрелось мероприятием бессмысленным. Осыпая себя проклятьями за идею покинуть уютное гнёздышко, Баренцева, рассудив, что дорога в тысячу лье начинается с первого шага, его-таки сделала. И тут же испытала библейский соблазн совершить два назад, бросив весла.
Тело её было сродни пазлам, собранным много лет назад. Казалось, хватит неаккуратного усилия – и Ася рассыплется по холодному полу на тысячи разноцветных крупиц. Роме же останется только припеваючи смахнуть шваброй ошмётки супруги в изрядно поистрепавшуюся коробку с красующейся Баренцевой на обложке в полный рост, рассыпаясь в благодарностях новогодним чудесам.
К чёрту лирику. Женщина, преодолев физический раздрай, поступью хаоса доковыляла до стены, полная уверенности в том, что распахнёт дверь одним касанием. Но та, не поддавшись, вдруг отозвалась рикошетом, отбросив Асю назад.
Вслед за проблеском от коридорной лампочки, в комнату вплыл неуклюже покачивающийся силуэт Ромы с таким апломбом, словно минутой ранее один из кухонных фикусов присвоил Баренцеву звание героя