Рождение звука. Чак ПаланикЧитать онлайн книгу.
тишине откуда-то издалека донеслись тихие и беспомощные слова незнакомца: «Это еще что за херня такая?»
Прежние книжные полки исчезли. Фотографии в рамках превратились во что-то невообразимое. Каждая ручка, каждая книжка обернулась в дикого, злобного зверя, неведомое доселе чутье рвало тело мужчины, слезы залили глаза, вены вздулись под воротом рубашки.
Митци испытала те же чувства, когда записала первый предсмертный вой.
Каждый хочет стать кем-то. Люди жизнь отдают за то, чтобы рассмешить зал. Завладеть вниманием незнакомцев. Повторить успех, продать талант, навариться на самых сокровенных человеческих инстинктах. И если умеешь превращать в товар то, что делает человека человеком, то цель достижима. И жратва, и порно становятся инструментом власти.
Продюсер так мотал головой, что зашлепал щеками. Подпрыгнул, шатаясь, рухнул в кресло. Туго набитое вращающееся кресло черной кожи пискнуло под ним, как звереныш с перерезанной глоткой. «Не-Шло» отдернул руки от подлокотников и застыл в гадливом оцепенении.
Тело Митци запомнило это чувство навсегда. Вдруг превратиться из ничтожества во властителя, из жертвы в хищника.
Рука угрожающе двинулась к кнопке «Воспроизведение», но продюсер остановил Митци умоляющим жестом:
– Нет. У меня сердце не выдержит.
Так она превратилась из запуганной в устрашающую.
До того дня любой хамоватый водитель автобуса мог довести Митци до слез. С того дня ее работой стало доводить до слез других. Она поднялась до уровня профессионального садиста, только лучше. Ее способность создать всеобщее напряжение, а потом взорвать аудиторию, дать всем выпустить пар без преувеличения можно было назвать сверхъестественной.
До выпускного оставалось два года, но в школу Митци больше не вернулась. Девушка стала единственной Айвз в «Айвз Фоли артс».
Учиться предстояло другим пятнадцатилеткам, тем, которые хотят в университет. Митци уже знала все, что нужно: о жизни, ужасной смерти и том, как по-тихому получать гонорары с мирового проката, не особо заморачиваясь вычетом налогов.
Голоса в коридоре молчали. Все ждали, что скажет она. Продюсер, «не-Шло», сунул покрытую пятнами лапу в нагрудный карман и вынул гремящий пузырек с пилюлями. Вытряс одну на ладонь и бросил под язык.
Некоторое время Митци воспринимала свою работу как «политическую карьеру». Она считала, что женщинам исторически запрещено убивать, если речь не идет о самозащите. Женщина не имеет права убить ради удовольствия, тем более нельзя убить другую женщину. Что бы там ни говорили о равных правах в воспитании детей, как бы ни обсуждали неравенство в зарплате, право на убийство – вот единственное мерило женского равноправия. Когда эмоции по поводу той первой записи немного улеглись, Митци убедила себя, что добыча криков сродни политическому деянию и представляет собой нерушимую власть.
По ее мнению, она вела последний бой за равноправие женщин.
Со временем появились и другие цели, но восторг от первой, главной, не исчез. Как