Гиперборей. Юрий НикитинЧитать онлайн книгу.

      Десятник гулко ударился о землю. Олег опустил саблю, однако десятник прыгнул прямо с земли – глаза вытаращены, зубы хищно блестят. Олег парировал удар, тут же ударил сам, отвернувши в последний момент лицо, чтобы не видеть, как острое железо крушит человеческие кости.

      Его трясло, дыхание вырывалось из пересохшего горла с жестяным стоном. Руки дергались, губы прыгали. Он торопливо ходил кругами по поляне, унимая дрожь, отводил глаза от убитых и умирающих. Повезло, что застал врасплох, иначе пятерых не одолеть – давно не держал в руках смертоносного оружия.

      Он потрогал одного ногой:

      – Жив, не притворяйся.

      Обрин молчал, Олег приложил острие меча к его горлу. Капли крови стекли по лезвию, побежали по незащищенному горлу и образовали лужицу в ямочке между ключицами. Обрин открыл глаза, прохрипел:

      – Тиамат… Прими меня в свой мир…

      Изо рта у него хлынула кровь. Олег вынес из пещеры чистые тряпицы, быстро смастерил лубки, вложил сломанную руку и крепко привязал. На рану в плече наложил лечебных листьев, примотал чистыми лентами. Насильно заставил выпить горький отвар, сказал:

      – Я волхв, умею лечить. Ты приедешь к своим, скажешь, что я – пещерник, который хочет, чтобы его оставили в покое.

      Он забросил обрина поперек седла на самую смирную с виду лошадь, хлестнул по толстому крупу. Лошадь тронулась, а когда скрылась за деревьями, до слуха Олега донесся учащающийся топот: обрин перестал притворяться умирающим, схватил поводья.

      Олег вернулся на свой камень, где вот уже несколько лет встречал рассвет в лесу. Трава на поляне вытоптана, изломаны стебли, блестят капли сока. По краю бродят кони: шумно срывают молодые листья с кустов, под копытами хрустят прошлогодние сосновые шишки, расклеванные птицами. Пахнет свежепролитой кровью, а за кустами, в глубине, уже началось осторожное шевеление. Ветки явора закачались под налетевшими воронами. Из четырех обров один был еще жив, но жизнь вытекала с последними каплями крови. Он изо всех сил терпел боль, прикидывался убитым, дабы обрадованный враг не бросился глумиться над живым: сдирать кожу, выкалывать глаза – кромсать ножом мертвого не так сладко. Олег чувствовал печаль и горечь. Уходит из жизни человек. Он не только не видел Настоящего мира, для которого рожден, но и своего плоского не успел рассмотреть! Вышел из тьмы и ушел во тьму.