Целитель – 6. Валерий Петрович БольшаковЧитать онлайн книгу.
закордонных частей» Степаном Мудриком. Курьеры так и шмыгают через границу!
– Не хреново девки пляшут по четыре сразу в ряд… – Иванов обеими руками нацепил очки.
– Вот такие танцульки, Боря… – поскучнел Андропов, и жестко скривил рот: – Работаем!
Среда, 20 октября. Вечер
Зеленоград, аллея Лесные Пруды
Мне повезло – пятую пару занимал милейший Вилен Виленович со своим историческим материализмом, и я благополучно «удрал с уроков». Чтобы встретить Риту и проводить…
В ее маленькой и уютной квартирке, обставленной в стиле сороковых, задержался буквально на часок, да и то потому, что долго искал плавки. Вместе с девушкой, киснувшей от смеха, обшарил и комнату, и кухоньку, и ванную. Мы даже на балкон выглядывали, дуэтом вспоминая французские кинокомедии. А обнаружилось галантерейное изделие в прихожке, на самом видном месте – висело, скрученное, на рожке бра…
В общем, до дому я добрался в начале девятого. Родные привыкли к моим поздним явлениям, да и куда ж тут денешься? Пятая пара заканчивается без двадцати семь. Пока до метро добежишь, пока до вокзала доедешь, пока электричка дотелепается до станции Крюково… А потом еще автобус ждешь, считая тягучие минуты!
И вот они, мои Лесные Пруды…
Пустынная улица тянулась, осиянная фонарями и желтыми отсветами окон. На грани слышимости фырчал автобус, из отверстых форточек лились эстрадные напевы или невнятный говор – Зеленоград замедлял ход между ясным днем и темной ночью, чтобы угомониться до раннего утра.
Выйдя из громыхнувшего лифта, я застал соседа, одетого в полудомашнее – еще в строгом пиджачке, но уже в разношенных пижамных штанах, он шуршал веником по лестничной площадке.
– Здрасьте, Евгений Иваныч!
– Здравствуй, Миша! – трудно разогнулся сосед.
– Орднунг наводите? – я толкнул дверь, как всегда, не запертую.
– Да сам сплоховал, грязи нанес… – суетливо закружил Евгений Иванович, высматривая совок – он держал его в левой руке.
Улыбаясь, я переступил порог и притворил дверь, щелкая задвижкой на два оборота. После зябкой уличной сырости, да в домашнее тепло… Хорошо!
Что-то официальное бормотал телевизор в зале, на кухне бренчали тарелки, и звякали, пересыпаясь, ложки с вилками. Торопливое шлеп-шле-шлеп…
– Приветики! – мама, вытирая руки вафельным полотенцем, ласково поцеловала свое дитятко. – Раздевайся, мы еще тоже не ужинали!
– Сколько раз говорил, чтоб не ждали меня, – забурчал я, скидывая ботинки, – а то привыкните на ночь наедаться, станете толстыми и некрасивыми…
Из кухни важно выступила Настя в домашнем платьице и мамином передничке. В руках она держала расписную миску с жарким.
– Так… Не будь занудой, Мишечка, тебе не идет! – сестричка подставила щечку, и я прилежно чмокнул.
Цепляя шлепанцы пальцами ног, улыбнулся – неугомонная натура спешно искала негатив, дабы озаботиться,