Идолы для дебилов. Стас КолокольниковЧитать онлайн книгу.

      – Я своему коту яйца отрезала.

      Конечно, она не так сказала, а несколько двусмысленно. Мол, была у ветеринара, чик – и мой кот теперь не мужчина. Но я услышал именно это:

      – Я своему коту яйца отрезала.

      – Ты с ума сошла! – возмутился я. – Это живое существо, и кот к тому же! Как он теперь без яиц!

      – Ничего переживет, зато углы метить не будет.

      – И ради этого ты ему яйца отрезала?!

      – Да. Так спокойнее будет и ему, и мне.

      – Ясно всё с тобой, – покачал я головой. – На вот тебе шоколад.

      А мне и вправду всё стало ясно. Прихожу отметить день всех влюбленных, а меня встречают кастрированным котом. Чего уж тут неясного? Тут и без Тамары можно разобраться.

      – А я не ем шоколад, – сказала она. – Правда, не ем. Там очень много калорий.

      – Совсем не ешь?

      – Ну, съем кусочек с чаем, – сказала она и так посмотрела, словно сделала огромное одолжение.

      – Кхм, тогда вот тебе сердце из груди, – смутившись, невнятно проговорил я и достал из нагрудного кармана алое мягкое сердце.

      – Откуда? Из Грузии? – не поняла она.

      – Из груди, – обиделся я.

      А сам подумал, стоит ли стих отдавать. Вдруг она еще чего-нибудь скажет. Не общение получается, а глухой телефон.

      – Вот, держи, – все-таки достал я свернутый в трубку и обернутый лентой лист бумаги. – С утра специально для этого дня сочинил. Только ты его потом прочти, когда я уйду.

      Я так сказал потому, что стих, если по-честному, не очень вышел. Я как написал, сразу подумал – так сочинять нельзя:

      У той любви, что знают люди,

      В глазах горит звезда разлуки.

      Не знаем мы, когда не любим,

      Какие причиняем муки.

      А та любовь, и сердце знает,

      Где нам вселенных не хватает,

      Другим принадлежит планетам

      И нам мигает дальним светом.

      Что и толковать, плохонько вышло, сопливо и невкусно. Не говоря уж о том, что три раза повторяется: «знают», «знаем», «знает». Хотя никто ничего не знает. Какого черта я, вообще, его написал, ну прямо как школьник на праздничной открытке к восьмому марта.

      Но я старался, ей богу, выразить свои чувства. И выразил, как мог. Можно было у другого автора взять, кто поинтереснее пишет. Только я подумал, что так будет оригинальнее и, может, как-то тронет её. А как увидел кота без яиц, так сразу и понял – мою любовь здесь тоже кастрировали, и она теперь так и будет ходить обрезанная. Всё прахом пошло.

      – Ну ладно, – вздохнул я и попрощался: – Пока. Пойду я.