Белый би-эм-даблъю. Владимир ВойновичЧитать онлайн книгу.
Непременно. И под корень.
Коблов. Так что с этим разберемся. Но если Клаве политика наша не нравится…
Былкин (поспешно). О политике мы не говорим.
Коблов. Почему нет? Советская власть давно кончилась, сегодня можно и о политике.
Былкин. Сегодня можно, завтра нельзя, лучше не привыкать. Потом отвыкать будет трудно. Но она не о политике, а вообще говорит у нас это вот экология, климат, люди, все это как-то вот это…
Коблов. Ну, тут ее понять можно. Климат у нас, ничего не скажешь, суровый, над экологией мы работаем, а люди… по отдельности, да, плохие. Но народ… народ хороший. В целом. Хотя духовности не хватает. Особенно среди молодежи. Живут сегодняшним днем. Прошлое не вспоминают. Я спрашиваю племянника, с кем была Великая Отечественная война. Он говорит: с чеченцами. Кто такой Юрий Гагарин? Олигарх. А Максим Горький? Бывший мэр Нижнего Новгорода. Ничего не знают, в умах только деньги, деньги, деньги. А благо родины, а духовность…
Володя. Когда я слышу слово «духовность», я хватаюсь за пистолет.
Былкин. За травматический?
Коблов. Это он шутит. Геббельса повторяет. А духовности ведь, и правда, нет. Патриотизма тем более. Молодые люди трудиться не хотят, от армии уклоняются. Придумывают сказки про дедовщину. А хоть бы и дедовщина, так это же школа. Эти деды, старослужащие, из домашних хлюпиков мужиков делают. Но хлюпики пошли умные чересчур. Чуть что мамочек вызывают. А те, не разобравшись, в чем дело, пишут министру обороны, прокурору, Страсбургским судом стращают, позорят нашу страну.
Надежда. А где ты так загорел? В Турции?
Коблов. В Турции? Ты что, Надюша! Я похож на того, кто ездит в Турцию? Там уже столько наших! Везде русская речь: сэйл, шопинг, хау мач. Даже противно. Мы предпочитаем отдых активный. Я, признаться, построил яхту трехпалубную. Денег ухлопал кучу, зато удовольствие ни с чем несравнимое.
Былкин. Как говорится, у богатых свои привычки. А где ты ее держишь?
Коблов. На Мальте. Подальше от налоговой службы и завистливых глаз.
Былкин. Туда лететь далеко.
Коблов. И утомительно. Даже в бизнес-классе.
Надежда. А что Дима? Он сейчас в каком классе?
Былкин (иронически). Тоже в бизнес?
Коблов. Двадцать копеек. Ну, в общем-то в бизнес. Высшая школа экономики, город Лондон.
Былкин. А-а!
Надежда. А-а!
Коблов. Хочется дать мальчишке то, чего у нас не было. Хорошее образование. Будет знать экономику, английский у него уже и сейчас, как родной. К тому же призывной возраст лучше там переждать.
Былкин. А, ну да, ну это конечно. Здесь у нас дедовщина, из хлюпиков мужиков делают.
Звонок. Надежда бежит к двери, возвращается с Немиловым. У него в руках две гвоздики.
Надежда. А почему две? Живым четное число не дарят.
Немилов. А я четное и не дарю. Одну вам, другую Клаве. Здравствуйте, Степан Петрович! (Коблову и Володе.) Здравствуйте.
Былкин.