Записки медбрата, или Как лечат в Америке. Александр ФроловЧитать онлайн книгу.
заложен. Когда знаешь основу, продолжать учёбу всегда легче». Ответить на мои доводы они не могли, лишь говорили, что скоро я сам всё увижу. В конце выступала миссис Деворак. Она сказала, что в течение первых пяти недель каждый должен получить сертификат о прохождении курса по изучению искусственного дыхания. На перерыве я спросил, что это за сертификат, на что она ответила, что на лекциях скажет об этом больше. Её ответ меня полностью удовлетворил; я даже подумать тогда не мог, что это и был первый удар ножом в спину.
И вот начались лекции. Первые пять недель – введение в медсестринское дело. Я ожидал, что будет много информации по медицине, а оказалось – лекции ни о чём. То же самое можно сказать и про учебник: растянутую на десятки страниц информацию без всякого ущерба можно было бы сжать до одного абзаца. «Медсестра – это адвокат пациента», – говорила нам в лекциях миссис Деворак. «Разве пациенты преступники, что им адвокаты нужны?» – думал я про себя. Вы уже знаете, что в американских больницах нет врачей. Больной высказывает жалобы на самочувствие в первую очередь медсестре, а она пересказывает эти жалобы доктору по телефону. Вот это и называется «адвокатской» деятельностью медсестры. Но как я тогда мог это понять, если я ещё не знал, что в больницах нет врачей? Буквально тремя предложениями я описал суть вопроса, и вы всё поняли. Но ни из длиннющей лекции миссис Деворак, ни из пространного описания в учебнике я тогда так ничего и не понял. Долго говорить и ничего не сказать – для этого тоже нужен талант. Все две недели нам также неустанно талдычили, что нельзя задавать пациенту вопросы, которые начинаются с вопросительного слова «почему». Это якобы создаёт у пациента впечатление, что он на какие-то вопросы должен отвечать, в то время как он ничего и никому не должен. Даже выполняли упражнение: всей группой мозговали, как спросить больного диабетом «почему он продолжает есть много сахара» таким образом, чтобы и ответ на вопрос получить, и наречия «почему» не употребить. Словом, бред.
Два раза в неделю практика в больнице. Сразу бросилось в глаза, что львиная доля докторов, которые забегают в больницу сделать обход, говорят с акцентом, то есть они эмигранты. Состояние больных плохое. Если окинуть взглядом американскую больницу и сравнить увиденное с российской, наши пациенты в общем выглядят лучше: веселее, подвижнее, больше общаются друг с другом. «У нас эти люди давно бы умерли, а здесь их лечат», – подумал тогда я. Но много рассуждать над увиденным и анализировать не было времени. Нужно было писать планы по уходу за больными. Уход за больными называется медсестринским процессом, который разбит на пять этапов, и все эти этапы должны были быть отражены в планах. Достать таблетку из ящика и дать её пациенту – это, по нашим понятиям, один шаг. В Америке этот один шаг теоретически разбивается на пять маленьких шажков. Но я не умею растягивать на страницу писанины то, что могу толково