Камертон. Ольга ЛисенковаЧитать онлайн книгу.
безотрывно глядя на таинственно поблескивающий орех.
– Если все пойдет по плану. А если все пойдет не по плану? Орех треснет и воздуха не останется ни в нем, ни в скрипке, ни во мне? И… Что если Эля откажется следовать за мной? В конце концов, она же сама решила занырнуть, здесь ей плохо. Это очевидно. А вы ей бабушка, вот она и придумала присоединиться к вам.
Марина не отвела глаз.
– Ты слишком рассудочный мальчик, – сказала она насмешливо, но потом посерьезнела. – Смотри. Воздуха в орехе хватит на час. Если ты управишься за час или быстрее, ты вылетаешь на поверхность, и на этом всё. Если ты не управишься за час, воздух в орехе кончится – он в любом случае кончится. Через час. Значит, ты попадаешь на поверхность без Эли. Это нежелательный вариант. Но тебе ничто не грозит, даю слово. Поверь мне. Мне больше не к кому обратиться, понимаешь? Плана Б не существует.
Ян глубоко вздохнул и взял со стола подвеску. Орех показался невесомым, но мертвенный холод проволоки пугал: через пальцы он дотянулся до самых костей, и руки сразу заломило. От одной мысли, что это придется надеть на шею и разместить на груди, Яна передернуло. Черный шнур шевельнулся как змея.
– Когда? – спросил Ян, решительно просовывая голову в кожаную петлю.
Шнур еще раз дернулся и уронил подвеску на грудь. Задержав дыхание, Ян стиснул орех в кулаке и просунул под ворот рубашки. Резкий укол холода – и всё. С глаз будто ушла пелена, зрение стало более острым, а сердце, кажется, забилось чуть медленнее.
– Сейчас.
– Ночью?
– Времени мало, Ян. Если ты согласен…
– Я же уже сказал, что согласен.
– Не сказал, – возразила строгая кромешница.
– Разве?
Ян выглянул в окно: совсем стемнело, и все так же лил дождь. Одежда его собеседницы была сухой, значит, гостья пришла еще до дождя. Долго ли она сидела тут, в его квартире, подыскивая слова, волнуясь, не откажет ли он?
– А… эм-м… этот ваш орех, он меня случайно от дождя не может чуток прикрыть? А то я еще до того, как попаду на берег, стану типичным русалом.
– Может, – неожиданно подтвердила Марина. – Но тогда у тебя будет меньше времени на дне.
– Нет, тогда не надо, вдруг что-то пойдет не так.
Он подхватил футляр и, с отвращением взглянув на мокрый плащ, сунул ноги в ботинки, где хлюпала вода. Делать было нечего. «В темноту, холод и неопределенность» – зачем он только сымпровизировал этот дурацкий девиз? Эх, Эля-Эля. Никаких мозгов в голове.
– И что, я спускаюсь на дно, играю пьесу и говорю: «Подайте мне за это Элю?» – уточнил он. – Я как-то очень плохо себе это представляю.
Кромешница поправила ему мокрые волосы, положила руки на плечи, и одежда мигом стала сухой – ненадолго, естественно, но это было удивительно приятно.
– Я думаю, тебя поймут, как ты ее ни назови, – ответила она, помолчав. – Меня там не будет, нельзя. Я помогу тебе спуститься. Когда ты окажешься на дне, тебя так или иначе спросят, чего ты хочешь: будет