Гардемарины, вперед!. Нина СоротокинаЧитать онлайн книгу.
наконец поняла, слабо ахнула, сняла засовы и спряталась в маленький закуток в сенях, где и простояла до утра.
«Куда меня поведут? Опять на допрос? – думал Александр, спешно одеваясь. – Зачем? Все уже рассказал. А может, пронюхали про вчерашнюю дуэль? Так не было дуэли-то, господа! Хотя по нашим законам все равно петля!»
Лукьян Петрович вылез из теплой кровати, пришел в горницу, по которой со скучающим видом расхаживали солдаты. Молодой щербатый парень бросился навстречу:
– Хозяин, попить бы, а?
Лукьян Петрович посмотрел на него испуганно и ничего не ответил.
– Хозяин, морсу бы или кваску, а, – продолжал просительным тоном солдат, шепелявя так, что разобрать его слова можно было только с величайшим трудом.
– Ты, Кондрат, в одном дому водки просишь, во втором закуски, а в третьем рассолу, – проворчал старый драгун, покойно сидя в кресле Лукьяна Петровича.
Перед тем как войти в горницу, Александр остановился, перевел дух, потом решительно открыл дверь, но, увидя там, кроме солдат, Лукьяна Петровича, смешался и виновато произнес:
– И вас разбудили?
– Саша, за что? Куда? – Старик дрожащей рукой перекрестил Александра.
– Простите, что навлек подозрение на ваш дом, но я…
– Полно, полно… О чем ты?
– Хозяин, горло пересохло, сил нет!
– Да выйди ты в сени, – взорвался вдруг Лукьян Петрович, – там целая бочка воды. Хоть топись!
– Но, но! – обозлился щербатый. – Поговори у меня! Как ошалели все. Воды попить нельзя. А ну пошли! – И подтолкнул Александра к выходу разлапистой рукой.
Белова отвели на улицу Красную, где в двухэтажном особняке заседала следственная комиссия. В нарядном этом доме, выходящем высокими чистыми окнами на реку Мойку, проживала когда-то Елизавета, и из уважения к императрице в комнатах поддерживался прежний порядок и роскошь.
Солдат спереди, солдат сзади, солдат сбоку. Колеблется пламя свечи в руке конвоира, и особняк, словно престарелая красавица, спешит показать свое тронутое тленом великолепие. То золоченая рама выплывет из темноты, то парчовая портьера засеребрится, как водная гладь, то чье-то лицо – не сразу поймешь, живое или нарисованное, блеснет глазами и исчезнет.
Шепнул ли драгун это слово, это сказочное имя – Лесток, или только почудилось Александру? Или сами стены в этом доме бормочут, шуршат, как мыши, – Лесток, Лесток…
Дверь распахнулась, и Александр, зажмурившись от яркого света, шагнул в просторную залу. В лицо пахнуло нагретым от свечей воздухом. Александр боялся открыть глаза. «Да, я у Лестока. Драгун сказал правду. Дуэль здесь ни при чем. Меня вызвали по делу заговорщиков. Чем-то я их заинтересовал. Ты у Лестока, курсант Белов. У тебя на руках козырный туз. Только не сболтни лишнего. Спокойнее, спокойнее… Удача ведет тебя за руку».
О лейб-медике императрицы ходила в обеих столицах дурная слава. Должность хирурга приучила его спокойно относиться к виду крови и хрусту