Оксюморон. Максим Владимирович АльмукаевЧитать онлайн книгу.
свои поправки в эту освежающую сентенцию. Случись сказать эти слова человеку, рождённому в провинции то они звучали бы скорее всего так «Если выпало в провинции родиться, так лучше было б вовсе не родиться». Нет, и этот вариант я отмёл не задумываясь.
Последним в списке к кому я мог напроситься на ночлег был мой школьный друг, Саня. Этот вариант не сулил мне ни каких препятствий. Мы дружили с Саней ещё со школьных лет. Кажется, класса со второго. Когда Саня пришёл к нам в класс все девчонки сразу влюбились в него. Он был хорош собой, весел и умел увлекать людей. Вдобавок ко всему он был круглым отличником. Каждая его фраза случись ему оказаться в окружении девчонок переливалась и искрилась юмором. Кажется, выше я сказал, что дружил с Саней с раннего детства, но сейчас глядя с высоты своих лет, я, пожалуй, могу набраться смелости и признать, что дружбой наши отношения называл я. Саня к ним относился как-то по-особому. Пожалуй, лучше всего наши отношения могла бы охарактеризовать фраза, «Один дружит, другой позволяет с собой дружить». Я отнюдь не пытаюсь тут играть словами, просто дружба, как ни крути, всё же подразумевает хотя бы намёк на равенство между друзьями. У нас с Саней ничего похожего не было даже близко. Во всём чем доводится заниматься ребёнку, Саня превосходил меня на голову. Лучше учился, был остроумнее, инициативнее. Единственное, что я умел делать лучше Сашки, это драться. Во всём же остальном он превосходил меня на голову, а потому, думаю, что не погрешу перед истиной если скажу, что я дружил с Саней, а Саня позволял мне с собою дружить. Я был для него чем-то вроде фона, на котором все его достоинства должны были выглядеть ещё отчётливее. Не скажу, что меня это обстоятельство тяготило. Отнюдь. Напротив, мне наши отношения приносили даже ощутимую выгоду. Из всех моих знакомых Саня обладал наибольшим опытом переведения своих желаний в область ощутимой реальности. У него первого в нашем классе появился компьютер, он первым съездил, или как тогда говорили «смотался» за границу, и он был первым из моих знакомых сверстников, кто попробовал настоящий секс.
Последний пункт был тем самым кирпичиком, который увенчал тот величественный зиккурат воздвигаемый мною долгие годы моего детства в честь моего школьного друга Сани. Я решил быть похожим на него.
Постепенно мы сблизились, и я стал бывать часто у него дома. Его родители хоть и занимали какие-то важные должности в каком-то министерстве, но дома были людьми радушными и приветливыми. Однажды, когда я пришёл к Сане в гости, его мать – Мария Ивановна, – полноватая женщина с краснощёким добродушным лицом, похожая на тётушку-метелицу, проводила меня к дверям его комнаты. Входить в комнату она не стала, интеллигенция, однако. Я постучал.
– Заходи Лёха – раздался из-за двери голос Сани.
Я вошёл.
Саня лежал на диване который одновременно служил ему и кроватью. В руках его был какой-то журнал. Закрой за собой дверь и иди скорей сюда, сказал он мне шёпотом. Я закрыл дверь и подошёл к нему. Хочешь